Fly or Drive: железные фрирайдеры Форарльберга

Второго «мужика» я встретил в «цирке» под Руфикопфом – вершиной на противоположной стороне долины, откуда вниз уходят несколько внетрассовых маршрутов в Лех. Один из них притормаживает на дне огромной снежной чаши под вершиной – там внизу есть маленький бугель, который вытягивает на ее стенку, чтобы продолжить оттуда путь вниз в Лех. Спуститься к нему можно по маркированному внетрассовому маршруту или по своему усмотрению, держа в поле зрения вращающееся рыжее колесо нижней станции бугелька.

Видимость была не ахти, поэтому я спускался неподалеку от редких вешек, задающих направление маршруту, когда наткнулся за очередных снежным ухабом с человеческий рост на спину этого человека. Он стоял по пояс в снегу. Голый. Лысый. Руки по швам. Красно-коричневого цвета. И производил странное ощущение, дико контрастрируя с окружающей белесой мглой и снегом. Я отстегнулся и обошел мужчину (при ближайшем рассмотрении сомнений в том, что это был мужик не оставалось) – он смотрел вперед невидящим взглядом и не обращал на меня никакого внимания. Потому что он был ржавеющей чугунной скульптурой.

«Слава богу!» – подумал я. Спасти-то я его уже не мог, а тут выяснилось, что и не нужно. С «мужиком» был полный порядок и вообще стоял он здесь по делу. Позже и ниже, у бугеля, канатчики мне растолковали в чем дело. Сотня точных копий моей находки – чугунных человеческих фигур в натуральную величину, расставленных на территории в 150 кв. км в горах Форарльберга на уровне 2039 метров и образующих так называемое «Горизонтальное поле» – это уникальный проект Музея Kunsthaus Bregenz и знаменитого британского скульптора Энтони Гормли.

Высота особого значения не имеет – это все еще достижимая отметка, но лежит она все-таки чуть выше повседневной человеческой жизни. Фигуры находятся в беспорядочном удалении друг от друга – от 60 м до нескольких километров, в зависимости от топографии местности. Они смотрят куда угодно, только не друг на друга. Одни стоят в досягаемых на лыжах/сноубордах местах, другие только видны издалека с определенных точек. Все эти работы не являются ни статуями, ни символами кого или чего либо, а лишь представляют место, где когда-то был человек или где ''он может оказаться однажды.

По замыслу Гормли, «Горизонтальное поле» должно вызывать физический, эмоциональный, образный или творческий импульс у всех, кто в него попадает… (что, собственно, и произошло со мной, когда я думал спасать «человека»:) Более того, сами фигуры, за время что вся экспозиция находится на своих местах, а это без малого уже три года, оказываются подвержены действию разных элементов, сезонов и погоды, что изменяет этих «людей». Они «живут», «стареют» и меняются вместе со временем, рождая новое восприятие и впечатление у реальных, живых людей, наблюдающих за жизнью железных.

Пожать бы руку г-ну Гормли за этот день и эту встречу, да не знаю как. Канатчик, проникновенно рассказывающий мне всю эту историю, поразил меня не меньше, чем ее предмет. Под большим впечатлением я тихонечко сполз в Лех и поехал снимать того первого железного человека, с которого началось это знакомство с прекрасным. Такого осмысленного фрирайда у меня еще не было:)