Моряки

Порту — один из древнейших португальских городов. От него происходит и название страны, образовавшееся от слияния двух слов: латинского «портус» — «порт» и греческого «калос» — «прекрасный».

Так назывались два поселения, когда-то располагавшиеся на берегах реки Дору. Греческое на правом, а римское на левом. Левый и правый берег Порту соединяют шесть мостов. Один из них был спроектирован Густавом Эйфелем, автором Эйфелевой башни.

Порту — родина Генриха Мореплавателя. Благодаря этому принцу Португалия в XV веке вступила в эпоху великих географических открытий. Португальские моряки открыли для христианского мира земли, лежащие в тысячах миль от Европы, и подчинили португальским монархам территории, во много раз обширнее их европейских владений.

Порту, как утверждают многие, — самый живописный город Португалии. И с этим невозможно не согласиться. По узким его улочкам можно бродить часами. И везде чувствуется связь Порту с морем. И дело не только в воздухе, пропитанном запахом йода… Даже на городских площадях здесь — не привычные всем голуби, а чайки…

Большая часть португальской границы проходит по морю, так что морские традиции для Португалии не пустой звук. В этой стране многое связано с морем, в частности ее название. Море это не только морские сражения, дальние походы, неведомые страны и бесконечные пляжи. Море — это еще и рыбная ловля и рыбаки.

Рыболовство на протяжении веков играло такую важную роль в жизни португальцев, что в одном из современных районов Порту они установили единственный в своем роде монумент — памятник рыболовной сети.

В последние годы Португалия вылавливает гораздо меньше рыбы, чем раньше, — Евросоюз ввел строгие квоты. Но ни к какому дефициту это не привело. И в каждом приморском городе или поселке обязательно есть рынок, где продают свежайшую рыбу сегодняшнего улова.

Вот уж чего не могла себе представить, так это то, что на португальском рыбном рынке, в самом рыбном районе Алгарве, будет так тихо и спокойно.

Разнообразие ассортимента поражает воображение. Любимая местная рыба — вяленая треска, как португальцы говорят «бакаляу». Как ни странно это звучит, привозят ее из Норвегии. И вообще всегда привозили из Северных стран. Квота на треску выделена маленькая, вот и приходится возить из Скандинавии.

С утра килограмм сардин стоит четыре евро, а вечером — уже два. Приходит народ победнее и скупает все оптом, так что ничего не пропадает.

Крупные рыболовецкие суда выходят на промысел практически в любую погоду — и в штиль, и в шторм. Для владельцев же небольших лодок сегодняшнее волнение означает вынужденный простой. Но зато у них появилось время тщательно проверить снасти и привести их в порядок.

Кое-кто из рыбаков действительно возится со снастями. Но подавляющее большинство тружеников моря использует неожиданный досуг более приятным образом. Они заполняют прибрежные кабачки, где пьют пиво и режутся в карты.

А шторм, между прочим, продолжается уже четвертый день. И все эти дни они наверняка говорят с утра женам, что пошли на работу. В одном кабачке поддатый рыбак посоветовал мне обязательно познакомиться с Себастьяном. Он — самый старый рыбак. В море ходил еще при диктаторе Салазаре. Да что там Салазар — старик Себастьян, по рассказам того же моряка, при Генрихе Мореплавателе рыбу ловил.

История Португалии неразрывно связана с эпохой великих открытий. В XV веке, закрепившись на суше, португальцы хотели еще иметь и полное господство на море. Начались попытки исследования морей и океанов. Эту эпоху открыл принц Энрике, легендарный Генрих Мореплаватель.

Младший сын португальского короля Жуана I не случайно получил прозвище Мореплаватель. Поселившись на полуострове Сагреш, он собрал вокруг себя картографов, астрономов и кораблестроителей. А в здешней крепости открыл школу мореплавания.

В 1416 году было положено начало длительным и хорошо организованным морским экспедициям под руководством Генриха Мореплавателя. Надо заметить, что сам Генрих Мореплаватель, как это ни парадоксально звучит, ни разу не выходил в море. Он был лишь организатором этих походов.

Многие годы маяк, построенный на мысу Сау-Винсенте, рядом с Сагрешем, помогал морякам не разбиться о скалы. Теперь это просто памятник. Его высота 61 метр, а длина луча 90 км. Это самый большой маяк в Европе.

Генрих Мореплаватель напутствовал своих капитанов: «Ни одна опасность, которая встретится вам, не может быть больше ожидающей вас награды». После смерти Генриха далекие экспедиции, которым он положил начало, не прекратились. Одна из них, в июле 1497 года, отправилась на поиски морского пути в Индию.

Продолжил дело Генриха Мореплавателя молодой придворный знатного происхождения Васко да Гама. Только он на самом деле принимал участие в морских походах. Да Гама стал первым европейцем, обогнувшим на корабле мыс Доброй Надежды и достигшим берегов Индии. В Португалию он вернулся с сотнями мешков индийских пряностей, которые ценились в Европе дороже золота.

Пятьсот с лишним лет назад на месте монастыря Сан-Жеронимуш была часовня Генриха Мореплавателя. В ней перед своим отплытием в Индию молился Васко да Гама. И здесь же по возвращении его встретил король Мануэл I. В честь открытия морского пути в Индию был заложен этот монастырь.Сюда, в монастыре Сан-Жеронимуш, и были в конце концов перенесены останки Васко да Гама.

В этих же стенах погребен величайший поэт Португалии Луиш ди Камоэнс, посвятивший путешествию прославленного мореплавателя поэму «Лузиада».
Умер да Гама во время своего третьего похода в Индию в 1524 году. Первоначально он был похоронен в городе Кочин, в первом католическом соборе, построенном португальцами в Индии. Там до сих пор показывают его пустую могилу.

Открывая новые земли, португальские мореплаватели объявляли их собственностью португальской короны. Уже к концу XVI века Лиссабону была подвластна целая империя, простиравшаяся от Бразилии на западе до китайского побережья на востоке.

По всему этому пространству разбросаны грозные форты — вроде возвышающегося над Прайей, столицей нынешней республики Кабо-Верде, а до семидесятых годов прошлого века — португальской колонии Острова Зеленого мыса.

Пушки этих фортов помогали держать в покорности местное население и отражать посягательства других европейских держав, не раз пытавшихся наложить руку на колонии португальцев.

Живой памятью об эпохе великих географических открытий и возникшей благодаря им колониальной империи служат островки португалоязычной христианской культуры, вкрапленные в разительно инородное окружение.

Так в китайском Аомыне, бывшей португальской колонии Макао, изваяний Мадонны'' и католических святых едва ли не больше, чем буддистских статуй.

В малайзийской Малакке есть квартал, где все вывески на португальском языке, а во дворах домов стоят католические алтари. Живут здесь потомки португальцев. Впрочем, португальская кровь, текущая в их жилах, так разбавлена малайзийской, что внешне они ничем от коренного населения не отличаются.

Бразилия — огромный осколок португальской империи, и площадью, и населением многократно превосходящий бывшую метрополию. И тем не менее символ Рио-де-Жанейро — возвышающаяся над городом статуя Христа — точная копия изваяния, которое украшает Лиссабон.

Макао, Малакку, Кабо-Верде, Рио-де-Жанейро и многие другие точки на земном шаре, где люди разных рас говорят по-португальски, отделяют от Португалии тысячи километров морских путей. Подвиг людей, которые эти пути разведали, достоин восхищения. Ведь плавали они на судах, не сильно превосходящих размерами теперешние рыбацкие баркасы.