На велосипедах по землям Одина...

Я где-то слышал, уж не помню где, Что есть земля на севере далеком, Там солнце отражается в воде Янтарным ласковым оленьим оком. Там зори алы, будто маков цвет, Там древний ветер легок и неистов, Там волки воют в ночь на лунный свет, Там низкий вереск цвета аметистов. "Хорошее начало, - злорадно вертелось в голове, пока зубы выстукивали тустепы на камнях и ухабах пограничного перехода, - какими же козьими тропами придется пробираться в горах, если еще к парадному ведет такой скверный подъезд?!" Но, как вскоре выяснилось, все опасения оказались напрасны. "Козьи тропы" норвежского королевства содержатся в отменном состоянии, и мне, человеку не особенно избалованному отечественными дорогами, жаловаться было практически не на что... Север Норвегии. Финнмарк. Начало путешествия. Стоит упомянуть, что территория Норвегии разбита на 19 крупных областей (фюльков), которые в свою очередь делятся на мелкие районы (коммуны). Финнмарк - самая северная провинция и своеобразный форпост цивилизации. Именно здесь находится самая северная точка континента - мыс Норд (Нордкапп), за которым начинаются царство холодных вод и льдов; именно здесь расположен Хаммерфест, имеющий славу самого северного города мира, в окрестностях которого случалось гулять белым медведям; и где-то здесь, рядом, держит на плечах северный край неба угрюмый карлик Нордри (место его стоянки, к сожалению, не отмечено ни на одной карте, но это оставляет возможность любому из нас стать первооткрывателем). По нашим понятиям норвежские города относительно невелики, и то, что сочтут крупным у них, будет отнесено в разряд средних у нас. Первым крупным, по норвежским понятиям, городом на нашем пути был Киркенес, знакомый еще по передачам "Клуба путешественников". Киркенес, как, впрочем, и все города Норвегии вызывает в памяти образы из сказок Андерсена: уютные улочки, цветные домики, неизменная круглая, аккуратно выложенная камнем площадь с импозантным памятником какому-нибудь Олафу или Харальду в пышных средневековых одеждах, и множество цветов. Цветы в Норвегии повсюду, и я затрудняюсь определить: то ли это одно из основных пристрастий норвежцев, ставшее традицией, то ли традиция, переродившаяся в пристрастие. Неестественно огромные и яркие, они в изобилии украшают не только улицы, площади и парки, но и входы в магазины. Водопады лобелий скрывают столбики террас частных домов; кусты вьющихся роз ажурно оплетают веранды; пестрые каскады бегоний, настурций, фиалок, гвоздик, петуний и незабудок сбегают вдоль дорожек и лужицами разливаются в причудливых рокариях... Особой разновидностью достопримечательностей, связанных с большими городами, является возникновение на трассе в их окрестностях достаточно экзотических объектов, приближение к которым предваряет появление на обочине дороги рукотворного памятника с таинственными довольно корявыми рукописными рунами "saami souvenir". Даже в человеке, мало знакомом с историей Финской губернии, первая часть загадочной надписи вызовет жуткие ассоциации с финскими колдунами, почитавшимися лидерами среди профессионалов своей среды, в сравнении с которыми современные лонго-глобы - просто несмышленые дети. В России саамы больше известны под именем лопарей. Долгое время восточные районы Финнмарка были "ничейными". На них явно претендовали и Россия, и Норвегия. Русские появились на землях саамов еще в ХIII веке, основав там город Колу (Мурманск), а с юга все чаще стали наведываться шведы. В 20-х годах ХIV столетия новгородские купцы со всей широтой русской души объявили шведскому королю, что (вчитайтесь в эту изумительно лихую дипломатическую формулировку) "дело разграничения земель передают Воле Божьей". "Божья воля" на протяжении ряда столетий была такова, что саамы превратились в двое- и даже троеподданных. Как мы помним из истории, Финляндия (т. е. юг этих районов) была завоевана шведами, Норвегия входила в состав Королевства Датского, ну, а на востоке была Россия. Русские сборщики податей доходили на западе до Тромсе, и только в 1826 году земли были окончательно разделены между Россией и Норвегией. Остается только удивляться, как саамы вообще выжили, когда в прошлом "лопаря не притеснял только ленивый" и тяжелые подати приходилось зачастую платить одновременно и шведам, и норвежцам, и русским. Не только выжили, но и сохранили свою культуру и самобытность. Саамы - это своеобразные индейцы Норвегии, и у меня почему-то сложилось впечатление, что и социальный статус у них примерно такой же. Сегодня они живут в основном охотой и народными промыслами, типичным продуктом которого является "saami souvenir". "Saami souvenir" - это один или несколько чумов у обочины дороги, до отказа забитых шкурами, рогами, кустарно изготовленными охотничьими ножами в стиле "олдфэшн", деревянной посудой, меховой обувью, игрушками и прочими замысловатыми, но абсолютно бесполезными вещицами, которые так любят туристы. И если вы надумаете приобрести на память о норвежском севере шкуру оленя, то лучше это сделать именно на севере, так как к югу цены выше и качество выделки заметно ухудшается. Недалеко от Киркенеса, в местечке Нейден, дорога выходит к берегу широкой реки, бушующей на камнях во всем великолепии необузданной первозданной стихии. И внезапно что-то в открывающемся виде кажется до боли родным. При более тщательном анализе видимых глазом объектов ты приходишь к выводу, что эти теплые, почти ностальгические чувства вызывает зрелище маленькой часовни, какие можно увидеть на русском Севере и в Карелии. Она настолько миниатюрна, что похожа скорее на сказочную избушку. Еще во времена Ивана Грозного ее построил здесь русский по имени Трифон. Им же выстроен храм Бориса и Глеба на реке Паз (норв. Пасвик), в которой он и крестил саамов. Позже эта постройка сыграла немаловажную роль при разделе земель, так как позволила России удержать за собой данную территорию. Не будь ее, не было бы основания проводить границу. Ну, а что касается нейденской часовни, то она в своем роде уникальна, потому что является самой маленькой православной церковью в мире. За Киркенесом промелькнули Танабру, Лаксэльв, Альта с музеем наскальной живописи, Сторслетт, Фауска. Я говорю "промелькнули", потому что все города норвежского Севера похожи друг на друга, как братья-близнецы: те же уютные андерсеновские улицы, те же круглые площади и причалы с нарядными яхтами, те же кирхи, кукольные домики и цветники, те же доброжелательные люди... Я ни в коем случае не хочу сказать этим, что они однообразно скучны. Нет, каждый город неповторим хотя бы потому, что располагается на берегах удивительно прекрасного фьорда. Северные города, как и северные олени, производят обманчивое впечатление одинаковости: вроде все похожи, но стадо почему-то пестро. Танабру, Лаксэльв и Альта знамениты своим лососем. Лаксэльв, кстати, так и переводится "Лососиная река". Но, несмотря на то, что Лаксэльв без излишней скромности указывает на главное свое достоинство, первенство все-таки остается за Альтой, в водах которой водятся 20-килограммовые лососи. Вообще лососи да олени, разгуливающие по дорогам, - это что-то вроде визитной карточки Финнмарка. Редкостная живописность горных рек и озер позволяет, на мой взгляд, отождествлять рыбалку в этих местах с получением философского образования. Грандиозность и великолепие норвежского Севера трудно передать словами, потому что это входит в тебя на уровне подсознания, порождая почти суеверный восторг. Я поняла, что природу Норвегии невозможно ограничить художественной обрисовкой пейзажей. Пышные зеленые ковры мха, каменистые долины, серые, шоколадные, зеленые, синие, сизые и голубые горы с белыми вершинами, растекающимися по склонам снежными языками и прочерченные серебристыми лентами рек, от голосов которых прибрежные скалы в буквальном смысле поют, - все это наслаждение глаза. А наслаждение души? Как передать его?.. Природа Норвегии прекрасна не видами, а силой образов и чувств. Красивые лица людей доставляют удовольствие, пока их видишь, но живой взгляд чьих-то глубоких глаз, коснувшийся струн души, человек способен пронести со свежестью и силой первого впечатления сквозь долгие годы. Точно так же и места: на одни смотришь ты, другие заставляют тебя посмотреть внутрь себя. Именно этим магическим свойством и отличается природа Норвегии. Сквозь ее удивительную призму ты лучше видишь себя, а твое мировосприятие приобретает ясность и чистоту сродни чистоте горных рек, воду из которых здесь можно пить. Говоря о городах Севера, нельзя обойти молчанием Тромсе - "Северный Париж" (провинция Тромс). До Тромсе можно добраться и по суше, свернув с Е6 на Е8, но лучше в Олдердалене сесть на паром (они курсируют с периодичностью порядка сорока минут), а там, по 91-й дороге ехать до Фагернеса, от которого до Тромсе всего лишь 25 километров. Путь сокращается почти в 4 раза. Островные же участки дороги отличаются особенной живописностью. Не знаешь, в какую сторону посмотреть: то ли на горы в снегу, то ли на цветущие луга у подножия гор, то ли на игрушечные домики, утопающие в цветах. В июле в центральных и северных районах Норвегии распускается сирень. Она так популярна среди норвежских обывателей, что часто еще на подъезде к городу тебя встречает знакомый горьковато-сладкий аромат, доносимый ветром. Всю прелесть Тромсе начинаешь ощущать, гуляя по улицам, когда сначала перед тобой все выше и выше поднимаются разноцветные стены и пестрые клумбы, а потом каскадом вниз сбегают такие же разноцветные крыши, создавая иллюзию огромного цветника. Здесь можно найти что-то особенное, на любой, даже самый капризный вкус, начиная от музеев и заканчивая памятниками архитектуры. Ну, а философски настроенные путешественники могут неплохо провести время на побережье, наблюдая за снующими по проливу катерами и яхтами. Не знаю, почему, но в Тромсе рождается ощущение полета. Возможно, причиной тому уходящие за облака вершины окрестных гор: кажется, небо стало ближе, и ты паришь над заливом.... Каждый город оставляет в памяти какой-то образ, Тромсе мне почему-то напомнил чайку. Помните, как у Константина Бальмонта: "Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось. Закурчавилась пена седая на гребне волны. Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная, Бесприютная чайка из дальней страны". Для меня Тромсе навсегда останется "чайкой из дальней страны", парящей под низким небом Севера. А северное небо очень часто бывает низким, и на гербе Норвегии следовало бы изобразить тучку, проливающуюся косым дождем на лезвие боевого топора, зажатого в лапах льва святого Олафа. Это было бы не столько символом национальной погоды, сколько предупреждением "всяк сюда необдуманно входящему". Но в целом к особенностям норвежской погоды, которые состоят в резкой ее перемене, привыкаешь достаточно быстро. Под дождь можно попасть 3-4 раза за день, это объясняется тем, что горные вершины задерживают облака, надолго зависающие в одном месте и обильно орошающие любого, кто попадет под их благодатные струи. Постоянно продвигаясь вперед, можно попросту проехать насквозь полосу дождя и "обсушить перья" на солнце. Но случается, небо обкладывает со всех сторон, и тогда лучше сделать дневку. Это, конечно, не столь романтично, но по крайней мере вещи останутся сухими, а сушить их здесь, поверьте, не так легко, если почти каждый день в расписании имеется дождь. Да и потом, всегда найдется масса дел, до которых в нормальных условиях не доходят руки: что-то зашить, что-то починить, где-то заклеить и в чем-то навести порядок. А прогулки под дождем - это еще одна часть норвежского философского образования. Светлые, причудливо ломанные скалы, вырастающие из воды под бирюзовым летним небом, несомненно, вызывают восхищение. А вы придите на берег фьорда в пасмурный ветреный день, когда влажная галька не искрится, а матово бликует; когда мокрые хмурые скалы не вырастают, как вчера, из воды, а угрюмо стоят в ней по колено, будто застывший вызов судьбе; когда линии теряют четкость, становясь акварельно размытыми, а краски утрачивают яркость!.. Чтобы увидеть эту красоту, нужны другие глаза. Норвегия - идеальное место для тех, кто любит путешествовать в одиночку. Законопослушность и явная доброжелательность местного населения исключают возможность, проснувшись однажды утром, обнаружить, что из снаряжения у тебя осталось только днище палатки да коврик, на котором ты сладко проспал всю ночь. В экстремальной ситуации норвежцы всегда помогут и отнюдь не словом. Если одинокий турист захочет поставить палатку в черте населенного пункта, ему следует помнить, что, по норвежским законам, он может делать это не ближе, чем в 50 метрах от частных построек. А в случаях, когда одиночество становится невыносимым и ты ищешь общения даже с жирным безмолвным лососем, вытащенным из живописного горного озера, не стоит забывать, что подобное общение в Норвегии лицензируемо, и любые нарушения в случае обнаружения беспощадно караются суровой рукой норвежского рыбнадзора. Исключение составляет ловля рыбы в открытом море. Но, к слову сказать, приличную треску можно выудить из холодных вод и стоя на городском причале. Поэтому, в свете вышеизложенного, не советую брать с собой сеть: в море ее не поставишь по причине отмерзания конечностей уже на 10-й секунде, а в реках она будет слишком бросаться в глаза. Но если ваша легальная или нелегальная рыбная авантюра увенчалась успехом, то зажарить добычу будет совсем несложно. По всему пути следования в местах, удобных для съезда, нам в большом количестве попадались аккуратные кострища, обложенные камнем. Недостатка в горючем материале тоже не испытывается, так как вся страна покрыта карликовыми березами, нижние ветви которых являются отменным топливом даже в дождливую погоду. Что касается законности или незаконности открытого огня вне мест, оборудованных кострищами, то дать по этому поводу однозначную информацию затрудняюсь, в связи с тем, что никаких соответствующих знаков (ни разрешающих, ни запрещающих) мне не встречалось. Но судя по тому, что за 2 месяца на нас нигде не надели наручники, можно сделать вывод об относительной безопасности подобных экспериментов. Сувенирная отрасль народного хозяйства Норвегии развита едва ли не больше нефтяной. Особый продукт этой отрасли - деревушки-театры, где можно увидеть быт и повседневную жизнь людей, чьи лучшие времена остались далеко в прошлом. По пути мы посетили одну из таких - Стиклестад - и стали участниками особого празднества, устраиваемого там дважды в год по случаю крещения Норвегии. В этом районе произошла битва, в результате которой в Норвегии утвердилось христианство и старые боги были изгнаны в Асгард без права переписки. Распространение христианства на норвежских землях происходило почти так же, как и в Киевской Руси. И Олаф Харальдсон был ненамного изобретательнее Владимира, когда дипломатично объявил своим подданным: "Или вы станете христианами, или я посрубаю ваши головы". Думаю, несложно догадаться, по какому сценарию дальше развивались события, благо отечественные летописи сохранили эту пьесу для потомков. И именно в ознаменование битвы при Стиклестаде на склоне деревенского холма, обсаженного деревьями, для туристов дается красочное представление, вкратце обрисовывающее события тех дней, с участием босоногих актеров и симпатичных лошадей. Потомки Одина отличаются редкостной улыбчивостью и охотно идут на контакт с чужеземцами. Если вы болтаете с норвежцем, будьте готовы, что он пригласит вас в гости, и сделано это будет отнюдь не из вежливости. Так, в Осло я провела в семье 5 дней, которые превратились для меня в сплошную экскурсию, достоинством которой явилось знакомство не только с достопримечательностями, но и с повседневной жизнью этого мегаполиса. А в Нарвике точкой соприкосновения и поводом к интереснейшей экскурсии по городу и окрестностям явилась любовь к лошадям. Лошадей в Норвегии любят и знают толк в их разведении. Особой популярностью у туристов и у местных жителей пользуются верховые поездки в горы. Как уже мог заметить внимательный читатель, не понаслышке знающий, что такое география, наш маршрут шел с севера на юг. А если взять в руки атлас автомобильных дорог, то сразу станет понятно, что особой изощренностью он, увы, не отличался, ибо мы придерживались трассы Е6: просто, удобно и надежно. Особенного оживления, свойственного дорогам европейского значения, не отмечалось. Пыли и элементарного дорожного хамства, обычного для отечественных дорог, - тоже. Более того, отношение водителей к меньшим братьям-велосипедистам можно отнести к разряду нежных. Тебе не будут истерично сигналить прямо за спиной, провоцируя свернуть в манящие воды фьорда, если ты выехал на проезжую часть больше положенного; тебя не обложат в открытое окно непечатными выражениями, если твой медленный подъем в гору будет создавать помеху для обгона; и в конце концов тебе всегда охотно помогут, если в дороге случится что-то неприятное. Лояльно относится к велотуристам и местная полиция. "Наша задача - помогать", - примерно так определил круг своих основных служебных обязанностей один из норвежских стражей правопорядка, сопровождая часть нашей группы из скоростного тоннеля. Нечто подобное довелось услышать и в Швеции, когда ночью дежурный патруль дорожной полиции, загрузив в микроавтобус мой велосипед, в течение часа рыскал по окрестностям, пытаясь отыскать место стоянки потерявшейся группы (случалось и такое). И особенно приятно было, когда на следующий день те же полицейские нашли меня на трассе и подробно рассказали, каким маршрутом безопаснее и удобнее ехать велосипедисту, снабдив при этом подробной картой. Что-то мне не припомнится подобных нежностей со стороны родных инспекторов ГАИ. Хотя, с другой стороны, мне ведь не приходилось въезжать в наши скоростные тоннели на велосипеде и терять группу на белорусских просторах тоже не доводилось. Что касается снабжения туристов наглядной и устной информацией, то в Норвегии оно безупречно. В каждом городе есть информационный центр, где можно бесплатно получить необходимые сведения о достопримечательностях городка и окрестностей, об интересующих вас предметах, всевозможные карты и т. п. Почти все туристические проспекты содержат подробные карты автомобильных дорог данного района, поэтому не спешите покупать общую складную карту Норвегии. Мало того, что она облегчит ваш бумажник на сумму порядка 10 долларов, так и на поверку окажется не такой удобной и подробной, как, скажем, рекламная карта заправок "Шелл" по территории Норвегии, которую опять-таки совершенно бесплатно можно получить на большинстве АЗС "Шелл". В Швеции подобные рекламные карты нередко встречаются в тавернах Макдональдса. Чем дальше продвигаешься на юг, тем оживленнее становится движение на дорогах, и примерно в двух сотнях километров от Осло на трассе Е6 начинаются хайвэи, по которым движение велосипедов запрещено. Здесь нужно ориентироваться на специальные значки для велосипедистов. Любопытная деталь: в Швеции трасса Е6 - это тоже хайвэй, но есть довольно большие отрезки пути, по которым велосипедист может свободно передвигаться, и которые проходят в сотне метров от новой скоростной Е6, а на карте обозначен только хайвэй. И если вам по каким-либо причинам нужно экономить время, знание этого нюанса сократит километраж. Одним из плюсов норвежских дорог, с точки зрения туриста, являются информационные карты у обочин дорог и специальные значки в виде квадрата с петлями на концах, обозначающие либо смотровую площадку с красивым видом, либо местную достопримечательность, на которую стоит взглянуть. Все дороги через определенное расстояние имеют удобные места для отдыха, снабженные аккуратными столиками и обязательными WC. Ночевка на этих площадках, как правило, запрещена. Что касается мест, где уставшему, путешествующему без палатки туристу можно на ночь приклонить голову, в них недостатка не наблюдается. Более того, всеми этими мотелями, кемпингами, частными отелями, сдаваемыми внаем гостевыми домиками, комнатами, трейлерами и тому подобным трасса просто изобилует. Цены норвежские. Палатка на ночь - 10 долларов, трейлер - 25-30, домик - 35-50. Вообще Норвегия по праву считается самой дорогой страной Европы, и чувства, которые рядовой норвежец испытывает по этому поводу, можно охарактеризовать как нечто среднее между гордостью и сожалением. Причем пропорции этих двух составляющих будут зависеть от уровня доходов собеседника. Было бы крайне опрометчивым отправиться в путешествие по Норвегии, не продумав и не рассчитав самым тщательным образом максимальное количество продуктов, которые вы можете взять с собой. Если большую часть вашего дневного рациона будут составлять домашние запасы, то на 100-150 долларов в месяц можно вполне прилично чревоугодничать и без посещения национальных ресторанов. К слову сказать, ассортимент норвежских супермаркетов уже через неделю начинает наводить тоску, так как везде практически идентичен, и различие заключается только в ценах, которые могут колебаться в пределах 7-10 крон (порядка одного-полутора долларов). А детский режим работы - в основном до 5-6 часов вечера - вызывает крайнее раздражение уже на 3-й день. Не стоит ничего приобретать на заправках, где расценки, как правило, выше в полтора раза, и первенство в этом повсеместно держит "Шелл". Кстати, "Шелл" - единственные заправки, на которых душ для пропылившегося путника очень часто бывает бесплатным. Помимо заправок, душ можно принять практически в любом кемпинге или мотеле (6 минут - 10 крон). Что касается культурных развлечений, то все они тоже платные, и посещение какого-нибудь музея облегчает карман в среднем на 5 долларов. Почти в каждом городе есть обязательный военный музей, экспозиции которого по большей части посвящены второй мировой войне. Но все эти музеи можно отложить до Осло, где посещение одного только старого форта, в стенах которого разместился огромный военный арсенал, с лихвой окупит длительное воздержание. Для общего осмотра хватит 2-3 часов, но ценитель холодного оружия может потерять там целый день. Среди музеев Осло невозможно обойти вниманием тот, где на вечный прикол стал "Фрам", совершивший 3 полярных экспедиции и почти сохранивший атмосферу этих путешествий. "Фрам" - своеобразный полярный музей, там можно познакомиться не только с историей полярных открытий, но и с животным миром царства льдов, а также с бытом коренного населения этих районов. И будет почти преступлением, если вы пройдете мимо музея кораблей викингов. Норвегия и викинги - понятия неразделимые и почти тождественные. Тесные связи между Норэгр и Гардарики, выражавшиеся преимущественно в грабеже (прямом - со стороны первой, и косвенном - со стороны второй, когда наши купцы обирали норвежских на многочисленных базарах Киевской Руси), способствовали взаимопроникновению культур и не могли не оставить глубоких следов в истории обоих государств. Глядя на то, как умело обращались предки норвежцев с резцом и куском дерева, невольно перестаешь верить историкам, утверждающим, что все элементы резьбы почти ритуальны и несут смысловую нагрузку - нет, все это вторично. В первую очередь ты видишь мир, где живет душа мастера. Мир той души, в которую так часто заглядывали гордые хмурые скалы и снежные вершины величественных гор, в которую зелеными прозрачными глазами смотрели фьорды и которую омывали кристальной водой холодные буйные горные реки; той души, родным братом которой приходится свободный свежий ветер открытого моря. Этот музей дарит тебе лучшее - ты наконец-то вживую видишь, из какого семени вырос ясень Иггдрасиль и какие соки питали его корни; ты начинаешь постигать суть появления 9 миров, которые внезапно рождаются в тебе. И они настойчиво тянут назад, заставляя сердце учащенно биться и по вечерам со звериной тоской смотреть на северный край звездного неба. Того самого звездного неба, от которого в Норвегии отвыкаешь очень быстро, потому что с 15 мая по 15 августа там стоят восхитительные белые ночи, кои можно отнести в разряд обыкновенных чудес, простых по сути, но потрясающих по производимому эффекту. Привычный с детства лиловый мрак, в котором прячутся зеленоглазые лешие и жутко ухают совы, на 3 месяца уступает место светлым лимонным сумеркам с особым золотым свечением, медленно переходящим в день. И самые лучшие сны снятся наяву, стоит лишь пристроиться на одном из гладких валунов каменного пляжа у самой кромки воды, когда на тебя задумчиво смотрит огромное ночное солнце, высоко висящее над горизонтом, и рядом, у ног, вкрадчиво шлепает влажными ладонями сонных волн дремлющий в золотистом сиянии фьорд, а по горам чуть слышно плывет перезвон овечьих колокольчиков. Страны, как и люди, имеют свой шарм. Шарм Норвегии долго не поддавался четкому определению. Мне не удавалось подобрать слова, чтобы передать эту бархатистую ноту настроения, заставляющую тебя широко улыбаться, а не ежиться, когда холодные пальцы ветра дерзко забираются под свитер. Объяснение нашлось само собой, но уже после того, как норвежские скалы и фьорды остались позади. И это вполне понятно, так как зачастую только лишившись, начинаешь понимать, чем владел. Шарм Норвегии в'[an error occurred while processing this directive]' том, что, даже сидя со сломанным велосипедом у обочины пустынной дороги, по которой за час может пройти 2-3 машины, на вершине перевала, обдуваемого со всех сторон ледяным ветром, закоченев в насквозь промокшей одежде, когда на десятки километров вокруг тебя не видно и намека на жилье, а только грандиозно-недосягаемые в своем неприступном величии горы, неумолимо уходящие за горизонт - даже тогда ты не чувствуешь себя одиноким. Это необъяснимое ощущение не покидает тебя на протяжении всего пути. И я не знаю, что тому причиной: то ли старые боги не окончательно ушли в свой Асгард, то ли горные и речные духи еще не насовсем покинули эти места, а может быть, сказывается отсутствие больших шумных городов, которые всегда похищают тебя у самого себя, и тогда пустота внутри рождает чувство одиночества. Но решить это окончательно вы сможете только по завершении норвежского факультета философии, диплом которого вам выдаст серебристый лосось и прощальным взмахом крыла подпишет беспокойная чайка.