Обычно путешествие начиналось с Неаполя, своей криминогенностью и неприкрытой бедностью даже вплотную подступающих к центру города кварталов вызывавшего у туристов откровенную шоковую реакцию.
[an error occurred while processing this directive]
КОНТРАСТЫ НЕАПОЛЯ
Обычно путешествие начиналось с Неаполя, своей криминогенностью и неприкрытой бедностью даже вплотную подступающих к центру города кварталов вызывавшего у туристов откровенную шоковую реакцию. Действительно, изначальная фантастическая красота дивного Неаполитанского залива, охраняемого вечно подернутым дымкой двуглавым Везувием, настолько предопределила судьбу этого города, что он и по сей день позволяет себе быть грязным и оборванным. И это никого не тревожит не только по причине сибаритской итальянской ментальности, вольготно чувствующей себя на знойном юге, но и потому, что Неаполю никогда не приходилось доказывать, что он — самый блестящий город Италии по ландшафту.
Однако при всей неоднозначности отношения к Неаполю само погружение в ойкумену, обозначенную двугорбым всплеском Везувия, чрезвычайно заманчиво. Без этого профиля трудно представить здешние места, как и везде в Италии, поражающие концентрацией наслоений различных культур. И до всех этих достопримечательностей от Неаполя, что называется, рукой подать. Например, до Помпей — 24 км, до Стабии — 30 км, до Сорренто — 49 км, а до летней резиденции неаполитанских королей — удивительно уютной, чистенькой и благопристойной Казерты — расстояние, равное радиусу Киева.
ОЧАРОВАНИЕ ИТАЛЬЯНСКОГО ВЕРСАЛЯ
О Казерте я знала давно. Наряду с российским, прусским, испанским и баварским подражаниями Версалю она в архитектурных и туристических справочниках была обозначена как Версаль итальянский. Но одно дело, например, Петергоф с колоссальными возможностями России и не меньшими амбициями Петра I, решившего создать царскую резиденцию по образцу французских королей, а другое — достаточно скромные возможности Неаполитанского королевства. Представлялось, что это не более чем очередной «маленький Париж», каких предостаточно на карте Европы. Тем не менее еще лет десять тому назад, оказавших в тех краях, я стремилась наряду с более известными у нас Капри, Сорренто, Амальфи, Позитано и Помпеями осмотреть и эту достопримечательность, справедливо полагаясь на изысканность итальянского вкуса. Тогда не удалось. И только этой зимой, оказавшись в непосредственной близости от Казерты, решилась на поездку в загородные апартаменты неаполитанских королей. Жалеть не пришлось.
То, что мне довелось увидеть, поражало колоссальным размахом, равным только французскому прототипу. Наверное, это и неудивительно, так как комплекс возводился для Карла Бурбона — праправнука Людовика XIV, который не только создал роскошный дворцово-парковый ансамбль в Версале, но и объявил новую резиденцию столицей. Тот же замысел был и у неаполитанских королей. Официального переноса администрации из Неаполя не было, но управленческие офисы и по сей день занимают большую часть помещений. Остальные, особенно королевские апартаменты, предоставлены музейным экспозициям, в которых чрезвычайно интересны образцы мебельного оформления интерьеров, от тронов и до королевских ванн, и, конечно, сама архитектура, выдержанная в стилях барокко и ампир.
Дворец, сооружавшийся в течение почти ста лет, начиная с 1752 года, испытал на себе влияние многих архитекторов. Первым, кому были поручены строительство и разработка чертежей, был Луиджи Вантителли, родившийся, кстати, в один год с Бартоломео Растрелли, построившим приблизительно в то же время в Петербурге — Зимний, в Царском селе — Екатерининский дворцы, а в Киеве — Мариинский дворец и Андреевскую церковь. Чрезвычайно важно, что Вантителли ощущал себя не столько архитектором, сколько декоратором, что позволило ему одновременно курировать весь ансамбль, в котором немаловажные акценты были сделаны на водно-скульптурной феерии. Причем в отличие от Версаля, расположенного на равнине, центральная променадная аллея казертианского парка эффектно переходит в поросшую вечно зелеными деревьями возвышенность, позволяющую дополнить фонтанные композиции нижнего парка низвергающимися струями верхних каскадов. Все это в сочетании с изысканными партерами французского парка и свободной естественностью парка английского составляет редкий по красоте и размаху ансамбль, для даже беглого знакомства с которым мне потребовалось нанимать фиакр.
ГОРОД, ПОБЕДИВШИЙ РИМ
Еще один сюрприз меня ждал в Беневенто — небольшом старинном городке, расположенном на Аппиевой дороге, ведущей из Рима в Бриндизи, всего-то в часе-полутора езды от Неаполя. В VIII-IV веках до н.э. Беневенто был столицей весьма обширного государства саннитов, на северо-западе граничившего с областью Лацио, в V в. до н.э. ставшей ядром будущей Римской империи, которая с самого начала своего существования активно пыталась подчинить себе соседей. Но в отличие от этрусков, санниты продержались почти на два века дольше. Более того, местные жители до сих пор с гордостью рассказывают всем приезжим о том, что их город в далеком 321 году до н.э. не только противодействовал Риму, но и победил его. Но потом все-таки вынужден был склонить голову под напором более сильного врага, став римской колонией, предложившей Вечному городу скорее союз, нежели подчинение. И если Рим расположен на семи холмах, то Беневенто — на семи ветрах, ибо в переводе его название означает «город на хороших ветрах».
Действительно, Беневенто удивительно гостеприимен. Может быть, поэтому ему так благоволили многие римские императоры, неоднократно здесь бывавшие. И город до сих пор хранит верность античным традициям, как бы подчеркивая это сохранившимися аркой Траяна, римским амфитеатром и двумя пригодными для использования и сейчас античными мостами. Кстати, один из них описан в «Божественной комедии» Данте, что отмечено на стеле парапета набережной, в непосредственной близости от входа на мост. Но поразительны даже не эти уцелевшие фрагменты былых эпох. Они есть и в других городах Италии. Однако если, например, в Риме они бесстыдно выставлены напоказ, как Колизей, или ассимилированы более поздними наслоениями, как церковь Санта Мария Маджоре, то здесь античность пустила настолько глубокие корни, что ее ощущаешь буквально во всем. В средневековую краснокирпичную кладку местной крепости естественно вмурованы древнеримские надгробные плиты, из которых даже сооружен целый ленточный фриз местного кафедрального собора. Прогуливаясь же по центральной улице, видишь соседство статуи одного из римских императоров, древнеегипетского обелиска, у'[an error occurred while processing this directive]'дивительного романского храма Святой Софии и утонченных, как это бывает только в провинции, современных бутиков, которым бы позавидовали многие продвинутые туристические центры, ибо здесь и близко нет дешевых подделок из Китая и Турции, а присутствует тот культ красоты, который так свойственен всем итальянцам.
Итальянско-украинский музыкальный фестиваль, благодаря которому я попала в эти удивительные места, организованный его бессменным директором Луиджи Джулиано и президентом МБФ «Универсо» Аглаей Козловской, и на этот раз был посвящен музыке времен неореализма. Он как нельзя лучше отвечал современным тенденциям противодействия обезличивающей массовой культуре. Наверное, не случайно настоянная на древних традициях аура Беневенто так импонировала ностальгии по ушедшим временам и весьма характерной для сегодняшнего дня обращенности к простым человеческим чувствам, немножко замедленным темпам жизни, бытовой правдивости, которыми были так насыщены произведения неореализма.
