Парижские сюжеты

Эйфелева башня бастует
В первый раз приехать в Париж и не подняться на Эйфелеву башню?! Это нонсенс! Каждый год ее покоряют свыше двух миллионов человек. Эйфелева башня стала символом Парижа да и всей Франции. Однако одной из моих тургрупп так и не удалось осуществить этот подъем, но не по своей вине. Стояли мы как обычно в очереди за билетами, как вдруг, когда мы были уже шагах в двадцати от кассы, ее окошечко внезапно захлопнулось, появилась кассирша, жестами показывая, что все, мол, больше не стойте.

Спустя некоторое время на окошечках касс появилось объявление: «По техническим причинам сооружение закрыто». Многочисленные туристы растерянно ходили от одной ноги башни к другой, сбивались в группки, оживленно обсуждая сложившуюся ситуацию. Поползли слухи — один страшнее другого. Попытки выяснить, что случилось и когда башня снова откроется для посетителей, результата не дали. Многие туристы разошлись, но подходили новые, в недоумении останавливаясь перед закрытыми кассами.

И только поздно вечером, вернувшись в гостиницу, мы из теленовостей узнали, что произошло. Оказывается, персонал Эйфелевой башни — лифтеры, контролеры, кассиры — объявили забастовку. Причиной ее стал банальный случай: какая-то туристка, кажется, англичанка, непременно хотела войти в лифт-подъемник, куда ее не пускал лифтер, предлагая подождать следующий, поскольку этот был уже переполнен. Словесная перепалка переросла во взаимное отталкивание и отпихивание. В итоге подъемник уехал без напористой туристки, а она отправилась в дирекцию компании по обслуживанию башни и пожаловалась на лифтера. Дирекция, особо не разбираясь, кто прав, кто виноват, отстранила лифтера от работы и заявила о его увольнении… И вот она — пролетарская солидарность, о которой у нас раньше так много говорили и писали, — весь обслуживающий персонал Эйфелевой башне объявил забастовку, требуя, чтобы коллегу восстановили на работе и принесли ему извинения.

С сообщения о забастовке на Эйфелевой башне начинали передачу новостей все французские теле- и радиостанции, оно появилось на первых полосах газет. Показывали интервью с иногда растерянными, а иногда разгневанными туристами из США, Канады, Австралии, которые возмущенно или с грустью говорили, что они ждали столько лет, проделали тысячи километров, чтобы подняться на Эйфелеву башню, а вот теперь лишены такой возможности…

Почти два дня упиралась администрация. Компания несла огромные убытки (говорят, что в среднем в день ее доходы от эксплуатации башни — около одного миллиона франков), но на исходе второго дня пошла на попятную, восстановив на работе лифтера и извинившись перед ним. Все вернулось на круги своя. Только вот туристам нашим так и не довелось подняться на башню, надо было уезжать из Парижа. И хотя многим было обидно, — никто не осуждал бастующих.

Царство художников
В первый же вечер в Париже я веду туристов на прогулку по Монмартру.

Пляс дю Тертр («Площадь Холма») — это настоящее царство художников, долгие часы просиживающих здесь перед своими мольбертами. Среди них прохаживаются туристы, останавливаются, наблюдая за их работой, случается приобретают приглянувшуюся картину. А кое-кто из художников предлагает быстренько написать ваш портрет. Если вы согласны, советую все-таки проявить осторожность и заранее договориться о цене. Кстати, среди художников попадаются и наши соотечественники.

Последние годы художников все настойчивее теснят владельцы небольших кафе и ресторанчиков, постепенно отвоевывая у них один квадратный метр за другим. Вот большой щит, который обещает шесть устриц и бокал вина всего за тридцать пять франков. Недорого!

Задержимся на минутку перед ничем не выделяющимся ресторанчиком «Мамаша Катрин». Здесь, как и везде, несколько столиков вынесены на тротуар: за ними сидят, едят, пьют, глазеют на толпу гости Парижа. При этом они не замечают маленькой таблички на фасаде дома как раз над своими головами.

И тут каждый раз повторяется одна и та же забавная картина: я начинаю свой рассказ, показывая рукой на табличку, туристы смотрят на нее, а сидящие за столиками вытягивают шеи и задирают головы вверх, пытаясь понять, чего это мы там узрели занимательного. А надпись на табличке рассказывает об интересном историческом факте. Оказывается, именно здесь русские казаки, вошедшие в Париж после разгрома Наполеона в 1815 году и стоявшие постоем на Монмартре, часто и громко требовали выпивки и закуски, торопя при этом хозяина или хозяйку: «Быстро, быстро!» По законам французского языка этот клич казаков превратился в «бистро» с ударением на последнем слоге и вошел в обиход французов для обозначения маленьких недорогих кафе и кабачков, где можно выпить и закусить на скорую руку. Сегодня в Париже и во Франции их несметное количество.

А еще на Монмартре есть музей Сальвадора Дали, интересные сувенирные лавки, великолепные мимы, неподвижно стоящие там и сям в облике Чарли Чаплина, Марселя Марсо или египетского фараона и «оживающие», когда кто-нибудь из туристов подаст им монетку, и много-много других интересных вещей… Жаль только, что времени вечно не хватает!

Святая Женевьева спасает Париж
Если в вашем распоряжении всего три дня, то Париж лучше всего можно узнать, чередуя автобусные экскурсии с пешеходными. Весь последний день нашего пребывания в Париже занимает девятичасовая пешеходная прогулка. Начинается она в Латинском квартале от Пантеона (здесь покоятся останки многих выдающихся сынов Франции — Вольтера, Руссо, Гюго, Золя и других) и церкви Сент-Этьенн-дю-Мон, в которой находится рака с останками святой Женевьевы — покровительницы Парижа, которая по преданию в 451 году спасла Париж от нашествия гуннов. Внутри церкви над входом — картина, на которой изображена сидящая под деревом хрупкая молодая девушка в окружении белых овечек. Статуя святой Женевьевы возвышается и на одном из мостов через Сену, и во время прогулки на катере по реке парижские экскурсоводы не забывают упомянуть, что именно святая Женевьева спасла Париж от полчищ гуннов.

Все было чинно-благородно, пока туристку из моей группы не угораздило задать вопрос, — а как, собственно, Женевьеве удалось это сделать? К стыду своему я не знал, в чем честно признался туристке. Но она настаивала: «А вы спросите у экскурсовода!». Экскурсовод, худенькая бледная девушка, сама напоминавшая святую Женевьеву, растерялась: «Не знаю, месье, вы — первый, кто об этом спрашивает».

Когда катер причалил к пристани, экскурсовод попыталась выяснить это у своих коллег, но никто не знал, — не нашел я ответа и в путеводителе по Парижу. И тогда я решился задать этот вопрос священнику в церкви Сент-Этьенн-дю-Мон, — уж он-то должен был знать, как-никак каждый день рядом с останками Святой Женевьевы пребывает. Священник пристально посмотрел на меня и кротко сказал: «Очень просто, месье. Она молилась».

Сад королевских статуй
Гуляя по левобережному Парижу, непременно следует хоть на полчасика заглянуть в Люксембургский сад. На самом деле это не сад, а огромный парк площадью 23 гектара, оазис мира и покоя посреди шумного сумасшедшего города. В небольших рощицах, рассеянных по всему пространству парка, расположены фонтаны, скульптурные группы, спортивные и детские площадки. Великолепен дворец, построенный в начале XVII века по приказу Марии Медичи, в котором она жила после смерти своего супруга Генриха IV. Сейчас во дворце заседает Сенат, верхняя палата французского парламента. В водоемах плавают золотые рыбки, а огромные карпы, соревнуясь с утками и чайками, выхватывают хлебные крошки чуть ли не из рук посетителей. Мы всегда кормим этих карпов, и каждый раз кто-нибудь из туристов, горестно вздохнув, посетует, что у него нет с собой садка или хотя бы удочки…

По аллеям Люксембургского сада в любую погоду бегают любители бега трусцой, на скамейках целуются влюбленные, многочисленные студенты с серьезным видом что-то пишут или перелистывают учебники, готовясь к занятиям. Особую прелесть саду придает стройная череда мраморных статуй королев Франции и других знаменитых женщин. Вот «хозяйка» этих мест Мария Медичи, вот Маргарита Наваррская, знаменитая Королева Марго, а вот писательница Аврора Дюпен, взявшая себе мужской псевдоним Жорж Санд.

Но стоп, откуда взялся здесь, в мире знаменитых женщин, этот мужчина с пышными висячими усами, напоминающий Михаила Боярского? Кстати, именно такова была первая версия некоторых туристов, когда мы пытались определить, кто же это все-таки, ибо в отличие от «женских» статуй на пьедестале этой ничего написано не было.

Где-то я видел это лицо… Уже в Москве я наткнулся на портрет знаменитого французского писателя Гюстава Флобера. Ну конечно же, это он. Но почему здесь, в окружении дам? И тут вспомнилось знаменитое флоберовское признание: «Эмма Бовари — это я!».

В лабиринтах парижских улочек
Иногда мы приезжаем на автобусе в Париж, уже побывав предварительно в Люксембурге и Брюсселе. По дороге я рассказываю о том, что мы посмотрим в Париже и обязательно добавляю, что для того, чтобы действительно узнать город, надо непременно погулять по нему одному, без гида, имея только план города и зная лишь название станций метро рядом с нашим отелем.

Некоторые смелые и незакомплексованные туристы следуют моим рекомендациям и подчас теряются в хитросплетениях старых парижских улочек. Такое случилось как-то и с нашей туристкой — она заблудилась. Пыталась найти названия улиц, по которым шла, на плане города, но — тщетно. Поняв, наконец, что самой ей не выбраться, — она обратилась к симпатичному парижанину, вручив ему свой план и жестами попросив показать на нем, где они в данный момент находятся.

Француз взял план, уверенными движениями развернул его, всмотрелся… Недоумение появилось на его лице. Он внимательно разглядывал план, поворачивая его и так, и эдак, даже вверх ногами. Но вот на лице его заиграла обаятельная улыбка. Парижанин аккуратно свернул план, галантно протянул его туристке и произнес: «Пардон, мадам, но это же план Брюсселя!». Туристка потом клятвенно утверждала, что поняла его, хотя совсем не знала французского.