В мире веселого апокалипсиса

Странная столица
Вена - главный город империи Габсбургов. Империи, похожей на европейский сон, давшей мировой культуре XIX-XX века культовых имен едва ли не больше, чем ее ближайшая родственница - империя Гогенцоллернов. Но если в слове Германия европейцу еще до первой мировой войны чудилось что-то железное, то Австро-Венгрию ее сыны как только не называли. Пражанин Гашек - "самой идиотской монархией на свете", венец Роберт Музиль - "Каканией" (потому что к названию почти к каждого общественного института, поставленного на государственную службу, в Австро-Венгрии добавлялось две буковки "к" - keiser und koenig - императорский и королевский, например k.k. actor - императорских и королевских театров актер). Другой великий австрийский юморист Фриц фон Герцмановски-Орландо звал любимую родину "Тароканией", потому что забавное устройство австро-венгерской монархии, где император был сам себе королем и эрцгерцогом, напоминало Фрицу карточную игру "тарок". А уж о столице славной "двуголовой страны" отзывались и вовсе непочтительно, чего стоит хотя бы характеристика, данная городу классиком австрийской литературы прошлого века Германом Брохом: "Вена - центр европейского вакуума ценностей". Еще сто лет назад за Веной прочно закрепилась слава легкомысленной, помпезной, слегка скабрезной, вечно напевающей - точь-в-точь персонаж оперетки, родиной которой и была Австро-Венгрия. И городу приклеили кличку - "веселый апокалипсис".

Ничего случайного в мире не бывает, не без основания твердили некоторые склонные к фатализму, а также детерминизму философы. То, что Вена удалась такой, напрямую связано с ее происхождением и с происхождением возглавленной ею империи. Вена стоит на Дунае. Но когда вы попадаете в город, неважно с какого из городских вокзалов, пусть даже из аэропорта, никакой реки вы не обнаруживаете и в помине, не только реки, но даже ни малейшего знака ее присутствия. И только на самой окраине, где высятся стеклянные друзы зданий центра ООН, поблескивает гладь канала, который когда-то при взятии города простодушные советские гвардейцы приняли за сам Дунай. Но Дунай протекает еще дальше. До его пляжей нужно проделать некороткий путь автотранспортом.

Зато Вена стоит на возвышенности, пусть и не на берегу самой мощной водной артерии Европы. Крупному городу это расположение едва ли дает преимущества, но римляне, основавшие Виндобон (позднее уже германцами переименованный для простоты в Вену), ставили крепость. Остатки римских укреплений до сих пор украшают центральный райончик Хоер-Маркт. Была еще римская крепостная стена, которую снес Франц-Иосиф, потому что счел, что уж в XIX веке Вена не нуждается в оборонительных укреплениях. Стену должна была сменить парадная улица (полукольцо - Ринг), место каретных прогулок, выставка всех атрибутов просвещенной, конституционной, многонациональной империи: парламент (построен в стиле неоклассицизма), ратуша (неоготика, чтобы напоминала ратуши Европы, центры городской феодальной демократии), городской театр (Бургтеатр) - необарокко (как большинство тогдашних театров, вплоть до львовского и черновицкого - тоже, напомним, австро-венгерских), университет (неоренессанс - самый просвещенный архитектурный стиль). По Рингу и до сих пор принято кататься в фиакрах, рассматривая этот блестящий парад кичливых образчиков венской эклектики, которые один из знаменитых австрийских зодчих назвал подлинной "потемкинской деревней". Если жалко денег на фиакр - воспользуйтесь демократичным трамваем (№1 и №2 - чем не "мы поедем на "А" и на "Б"", и не менее идеологически нагруженная экскурсия по Вене, чем тот самый проезд по Киеве, предложенный в стихотворении Александра Еременко).

Историческое захолустье
После римлян Вена долго пребывала в безвестности, поскольку на сопредельных городу землях творилось такое, что историки и те всплескивают руками, а уж они-то всякого наслушались и начитались. Было великое переселение народов, перли с севера германские племена, кажется, предки франков, потом баваров. Налетели тюркоязычные авары. Карл Великий сделал эту местность своей пограничной маркой (то есть территорией правления). Затем ужасные венгры разорили все. К Х веку Вена вполне прозябала - не то село, не призамковое хозяйство. Но наконец установившаяся власть династии Бабенбергов принесла многострадальным землям мир и покой. Мудрые правители заложили основы той многонациональной государственности, которая позже стала главной характерной чертой и империи Габсбургов, и ее столицы. Даже евреи при Бабенбергах пользовались равными с христианами правами. Между прочим, отметим, что христианство сюда принесли шотландцы да ирландцы. Маркграф Леопольд, чья гора с замком возвышается над Веной, много способствовал утверждению монашеских орденов в будущей католической Австрии. Кстати, это словечко появилось приблизительно в то же время - лет за двести до боголюбивого Леопольда. Osterrichi означало восточное государство. Потомок Леопольда, другой Леопольд (Шестой) сделал Вену столицей richi. Произошло это в XIII веке. Так что и городом, и столицей Вена стала позже, чем Киев (что уж говорить о Львове).

Готика, барокко и прочая эклектика
Что была Вена в те годы, когда Рудольф Габсбург, выходец из Швейцарии, бедный горский граф, оказался избранным на к тому времени почти символический трон владетеля Священной Римской империи? Городишко. С Прагой она и думать не могла соперничать. Потомки Рудольфа, закрепившие за собой австрийскую провинцию, пытались облагородить Вену. Первые результаты этой деятельности хорошо видны на площади Святого Стефана. Как во многих европейских городах, здесь в метро, под землей сквозь стеклянную витринку легко просматриваются фрагменты капеллы XIII века - романский стиль, большая редкость в местном архитектурном пространстве, где во все века наблюдалось неодолимое тяготение к эклектике. Знаменитый собор Святого Стефана тоже был сначала романским, потом его переделали в готику, поскольку Рудольфу не давали покоя пражские башни (его же ревности к просвещенным славянам Вена обязана и первым университетом). Строили все соборы того времени долго и основательно, потому часто они оказывались достроенными на три четверти, как в Париже, или завершенными в совершенно ином стиле, как в Барселоне. Стефану относительно повезло. Он только недорос на одну башню, да поменял оформление, да еще оказался снаряжен языческим (в лице башен, охраняющих врата), чего уж там скрывать, похабством - о фаллических и вагинальных изображениях путешественнику с удовольствием расскажут экскурсоводы и предложат рассмотреть их самостоятельно вооруженным глазом. Здесь же и самое старое венское кладбище - катакомбы под собором. Любителей разглядывать тленные останки - милости просим. Кстати с катакомбами связана еще одна версия моцартовского погребения. Композитора, как предполагаемую жертву эпидемии, понесли туда же, куда за полвека до того сносили жертвы свирепствовавшей в городе чумы. Но захоронение под собором было уже запрещено, и ошибочно оттранспортированных в собор переадресовали на кладбище - в братскую, без разбора могилу. А деньги здесь ни при чем, нищета Моцарту не грозила.

Еще одна точка притяжения в Вене - Хофбург, императорская резиденция. Недаром герои австрийских писателей часто заявляли, что живут как бы при дворе, знают всех наследных принцесс и принцев. Основанный в средние века, он приобрел окончательный вид уже во второй половине XIX века, когда образовались все памятники несуществующим завоеваниям и не случившимся победам над соседями.

Рядышком - здание Национальной библиотеки, последний Габсбург был просветителем. А чуть дальше - школа верховой езды и конюшни. Именно здесь разводили и объезжали знаменитых изнеженных и прекрасных лапиццанеров - белых лошадей, главное достоинство которых (кроме масти) - умение ходить на задних лапках. Как это по-царски!

Баснословные туристические достопримечательности располагаются, скорее, на окраинах Вены. Первая из них Шенбрунн. Названный так в честь источника, он, как всякая сельская резиденция могущественных повелителей, построен в стиле барокко, впрочем, это не стилизация, а самое подлинное извилистое мастерство времен Марии-Терезии. Любителям вздыхать: "Эх, жили ж люди", а также тем, кто норовит в свой особнячек на двадцатом километре переносить интерьеры королевских покоев, Шенбрунн сулит бездну наслаждений: Зеркальный зал, Большая галерея, Лаковая гостиная... Что тут комментировать.

Венский лес, как ни странно, большой. Так что то, что Фрейд хаживал сюда по грибы, не кажется досужим вымыслом. Поэтому возят сюда автобусами. Там, где автобусные стоянки, всегда полно туристов, жаждущих перекусить и выпить, наслаждаясь легендарным пейзажем. Оттого красоты природы приобретают некоторый оттенок изжеванности.

Венская архитектура славна не только эклектикой, но тем, что создала бидермаейр - скромное подражание классицизму, югендштиль - собственный вариант модерна, с собственным живописцем - великим Климтом. Образцов и того и другого в Вене много. Но есть в австрийской столице такие дома, что ахнешь, их так и зовут по именам: дом Витгенштейна и дом Хундертвассера. Это образцы модернизма и постмодернизма. Это доказательства того, что Вена не перестала следить за градостроительной модой и после Франца Иосифа. Бетонный куб, заказанный архитектору Лоосу автором "Логико-философского трактата", - образец аскетической простоты. Построенный в 80-х кич, бело-голубенький, напоминающий детскую конструкцию из пластмассовых блоков, слегка кособокий и разнокалиберный, образчик постмодерна смотрится как карикатура на модерн Гауди.

Пиджаки, плащи, фраки, трахт
В центре Вены складывается впечатление, что венцы фланируют, а работают только в свободное от основного занятия время. Особенно впечатление усиливается в пору подготовки к праздникам. А праздников бывает много. Скажем, посвященный разливу виноградного вина, в сентябре. Тогда в город везут свежее вино, тогда актуальным становится "трахт" - национальный костю'[an error occurred while processing this directive]'мчик, который на девушке смотрится куда менее экзотично, чем на мужчине. В этом году уже с середины ноября в городе открыто множество рождественских базаров. На Ратушной площади стоят прилавки, с которых торгуют и пряничком, и печеным каштаном, и пуншем. Перед дворцом Шенбрунн - деликатесы австрийской глубинки: домашние копчености, колбаски, деревенский шнапс... Улавливаете?

Но само Рождество, конечно, будет отмечено балом. Бал, это когда все венцы, включая упорных татуированных панков и завсегдатаев красных коммунистических кафе с песнями Брехта и фильмом "Броненосец Потемкин", надевают фраки, "паркетные" туфли и отправляются на площади и улицы Старого города. А на улицах и площадях уже играют оркестры и звучит вся-вся оперетта, весь-весь Штраус. Новый год обычно встречают, танцуя "Над голубым Дунаем". На праздники на главных оперных подмостках Музыкальной столицы (Государственной и Народной операх) ставят что-нибудь легкое - нынче будут давать "Летучую мышь".