Благородная Бухара

Бухара делится на старый город и новый. Новая часть не особенно впечатляет. Большинство домов советской планировки. Это панельные дома без особых украшений и стиля, просто коробки. Бухарцы не умеют и не хотят жить в секциях, это их угнетает. «Мы мечтаем о земле», - признавались мне знакомые, которые жили в квартирах. Только на своей земле они чувствуют себя свободными и счастливыми. Впрочем, есть и красивые современные дома. В частности, это четырехзвездный отель «Бухоро-Палас», здание областного хокимията (администрации).
Бухарцы – отличные кулинары. В этом мы убедились в первый же день прибытия в город. Я успел записать лишь часть названий блюд. Например, мы ели «панир» – брынзу, которую готовят так: в требухе держат козье молоко до тех пор, пока она не превратиться в твердую массу. По утрам нам подавали «шер-чой» – молочный чай (молоко с корнями мяты и грецким орехом) или «каймок-чой» - разведенный чай со сметаной. Блюдо «халиса» – это отруби, которые варятся целую ночь. «Кочи» – муку кладут в кипящую воду, затем мешают до такой степени, пока она не превратиться в кашу, заливают ее в ляган (металлическое блюдо), сверху кладут топленое масло. «Аттола» – мучной кисель с яйцом (обычно дают женщинам после родов). «Оши-софи» – диетический плов. «Фирин» – молочный кисель. «Шир-бринч» – молоко с рисом. «Фатыр» – слоеная лепешка: если готовится в тандыре – то называется «патыр», если обжаривается – то «катлама». «Чакка» – сцеживают молоко, кладут анис и укроп. Мне также понравился мешочный плов по рецепту бухарских евреев. Называется «бахши». Берется куриное мясо, много укропа, куриные гребешки, рис, варят в мешке из ситца. Получается плов зеленого цвета. Часто его подают на свадьбах.
В Бухаре и свадьбы особенные. Там жениха, одетого как принц, ведут вечером к невесте под факелы. Это очень красивое зрелище, называемое «Домот бари». О том, что суженный идет, невеста узнает по звукам карная (длинной трубы) и сурная (что-то вроде кларнета). Жених обязан поднять невесту и с ней пройтись вокруг костра (а в некоторых регионах обычай требует даже перепрыгнуть через него, и вот невезуха для жениха, если невеста толще его самого!). Затем молодоженов заводят в угол, где для них готовится «чемылдын» – занавес. На утро невеста должна показать старухам белый платок с кровью, мол, она вышла замуж девственницей. Восток – дело тонкое, очень тонкое…

Империя Саманидов
Поскольку мы проживали недалеко от самой первой достопримечательности Бухары – мавзолея Саманидов, то первым делом решили осмотреть ее. Парк Саманидов раньше был парком культуры и отдыха имени Сергея Кирова (помните такого большевика, который погиб в 30-х годах при загадочных обстоятельствах?). А еще раньше, до 1930-х годов, здесь было кладбище. Даже сам Чингизхан не решился сносить это кладбище, хотя, когда вошел в город, он не оставил здесь камня на камне. Но это сделала Советская власть. Скажите, разве не извращение – строить парк для развлечения на том месте, где в течение тысячи лет были похоронены люди?
Но уважение к святым местам здесь сохранилось. Бухарцы с особым вниманием относятся к мавзолею Саманидов, как особой исторической реликвии и как национальной гордости. Кстати, этот объект находится под охраной ЮНЕСКО. Это самый древний памятник археологии, истории и архитектуры не только Узбекистана, но и всей Центральной Азии. Постройка поражает своей архитектурой. Это центрическое здание размером 10 на 10 метров, имеет 40 оконных проемов, один большой купол посередине и четыре маленьких – по бокам. Но самое поразительное в мавзолее – это орнамент. В течение дня от изменения солнечных лучей орнамент меняет свою окраску и конфигурацию. Такое ощущение, словно стены плели как корзину. Три эффекта от зрительного восприятия меняются в зависимости от того, в какое время суток вы разглядываете здание. Мне казалось, что мавзолей отстругали из бревен, но, подойдя поближе, я увидел, что это он возведен из жженого кирпича. Легенды гласят, что при строительстве усыпальницы использовался раствор, куда кроме алебастра и песка добавляли верблюжье молоко и белки куриных яиц. Этот кирпич называется «гишт», и он укладывался по-особому. Стены имеют восемнадцать различных кладок - плашмя, вертикально, под углом… Толщина стен – 1,8 метра.
Мавзолей, который за много столетий врос в землю на 1/3 своей высоты, построен на основе сложных математических вычислений. Его приказал построить Эмир Исмаил, основатель государства Саманидов. В десятом столетии это государство включало в себя территории современного Узбекистана, Таджикистана, части Туркменистана, северного Ирана и Афганистана. Сначала столица была в Самарканде, но затем Эмир Исмаил перенес ее в Бухару. Многие историки называют это время «мусульманским Ренессансом». При Эмире Исмаиле жили и творили такие великие мыслители как философ и врачеватель Ибн Сино (на Западе он известен как Авиценна), Абдуло Рудаки – основатель персидско-таджикской литературы, Аль Беруни – астроном и математик (он за 500 лет до Коперника говорил о вращении Земли вокруг Солнца). Да, нужно упомянуть и известного многим народам поэта-бунтаря Омар Хайяма, который два года прожил в Бухаре.
Эта территория была окружена крепостной стеной. Она была возведена еще в XVI веке. Стена была в сотне метров от мавзолея Саманидов, и мы решили взглянуть на нее. Ничто не может быть сильнее времени, подумал я, рассматривая то, что когда-то надежно защищало город. Надежно ли? Ведь армия Чингисхана точно и беспрекословно выполняла наказ своего вождя: «Там, где пройду я, города должны сравняться с землей!». Когда Чингисхан наступал в Среднюю Азию, страна была страшно напугана, поскольку о бесчинствах и беспощадности его армии шли жуткие истории. Когда пал Самарканд, руководители Бухары решили, мол, Самарканд был уничтожен лишь потому, что оказал сопротивление и этим разозлил татаро-монгол. Мы откроем двери, пускай Чингизхан пройдет через город туда, куда он хочет, - решили они, так и не поняв, что обрекают себя на страшную и мучительную смерть. Чингизхан действительно прошел, но после Бухара много столетий поднималась из руин, а выжившие каким-то чудом передавали свою ненависть врагу своим потомкам и проклиная завоевателей до десятого колена.

Подножье Великого
От мавзолея Саманидов мы на машине приехали к старой части города. Далее нам следовало идти пешком, чтобы увидеть красоту древних кварталов. Нужно отметить, что до начала завоевания Россией Средней Азии, в Бухаре насчитывалось 360 кварталов. Фактически, кварталы – это территориально-кастовая градация жителей, причем по узкой трудовой специализации. В Средневековой Европе подобные типы быта и жизни назывались цеховыми гильдиями. Так, в одном квартале жили и работали сундучники, в другом – гончарщики, в третьем – портные, в четвертом – менялы, в пятом – оружейники, в шестом – седельщики (которые делали седла для верховой езды на лошадях), в седьмом – арбакеши (возницы). Были также кварталы «мурдашэён» – обмывальщиков мертвецов, кварталы гадальщиков и знахарей и многих других занятных сословий. Причем в каждом квартале была своя мечеть.
Мы очутились возле «Пои Колон» – «подножья Великого», огромного архитектурного ансамбля, состоящего из нескольких величественных сооружений. Основной из них - Минарет, построенный в начале XII века. Это огромная башня из жженого кирпича высотой 47 метров, а ее фундамент уходит в землю на 10 метров. Минарет строился для призыва бухарцев на молитву, а затем служил в качестве маяка для многих караванов. Отсюда также наблюдали за продвижением неприятеля, появлявшегося из ближайших окрестностей. В соседнем здании – мечети «Мир-Араб» в одном из куполов зияло отверстие. Современные реставраторы не поняли ее значение и замуровали, а ведь древние архитекторы не спроста ее сделали. Под куполом нагнетался холодный воздух, который нагревался от стен купола, и таким образом формировалась своеобразная линза. Через нее можно было детально увидеть орнаменты рядом стоящего Минарета.
Нужно признаться, его размеры нас поразили. Видимо, поэтому для Эмира Бухарского был отстроен отдельный павильон – «Ротонда», в которой он бы не сливался с толпой. Глава государства редко молился здесь – у него была своя дворцовая мечеть. Но по особым дням он появлялся и совершал религиозные обряды наряду с простыми смертными.
Третий объект «Пои Колон» – это медресе «Мир Араб» (что означает «князь-араб»), воздвигнутый XV веке. Первый камень заложили по приказу Шейха Абдуллы Йеменского, который прибыл в Бухару по приглашению эмира из династии Шейбанихидов. Тот был почитателем этого мудрого и просвещенного человека и к его приезду преподнес ему богатые дары. Шейх Абдулла отказался их принять, и вместо этого попросил на эти деньги лучше построить медресе, где бухарцы могли бы набирать мудростей, познавать основы мироздания и чтить Аллаха. В первые годы Советской власти медресе закрыли, но в 1947 году по указу Иосифа Сталина он стал действовать. Причем это было единственное учебное заведение, где готовились работники культа для Средней Азии и Казахстана. Получив среднее духовное образование, выпускники могли продолжить учебу уже в высших теологических университетах Востока, например, в Каире.

Специи для Олбрайт
Бухара в течение многих столетий считалась не только центром науки, просвещения и искусства. Это был также и мировой центр торговли. Вспомните: через этот город проходил Великий Шелковый путь. Сюда ежедневно стекались сотни караванов из Китая, Индии, Персии. Здесь были купцы из Европы. Товары доходили с Африки и Японии. Только для торговли в Бухаре было построено пять пассажей. И чего здесь не было в те древние времена: и ювелирные изделия, и оружие, отделанное золотом и драгоценными ножами, и хозяйственные ножи, отличавшиеся своей остротой, здесь можно было приобрести сбрую для лошади, одежду, обувь, продукты питания – восточные специи и многое другое.
«Токий заргарон» – так назывался первый пассаж, который мы встретили на своем пути из «Пои Колона». Здесь продавались ювелирные изделия – кольца, серьги, разные украшения на одежду. Впрочем, сегодня продавцов и покупателей не было много. Местные не так часто приобретают сувениры, а туристы стали редкими гостями. Кстати, все пассажи строились на перекрестке четырех дорог – всех сторон света. Войдя внутрь, например, с запада, можно было пойти на восток или на север.
Второй пассат занимали торговцы головных уборов, а третий – менял. Здесь, много-много лет назад иностранные купцы меняли звонкую монету на бухарские «пули», которые имели хождение не только в Бухарском государстве, но и за ее пределами.
В нескольких десятках метров начинался новый пассаж, в котором работали и продавали свои изделия кузнецы, чеканщики, ремесленники. Это улица называлась Хакикат (то есть «Правда»). Я остановился возле продавца специй Мирфаиза Убайдова – полного человека, лет сорока, с короткой бородой, с улыбкой встречающего любого покупателя. Он прославился на всю Бухару тем, что в 1999 году госсекретарь США Мадлен Олбрайт, посетив город, более получаса провела у его лавки, покупая специи. Тогда Посол США в Узбекистане Джозеф Прессел с удивлением произнес: «Вот это да! Госпожа Олбрайт беседовала с Исламом Каримовым всего 30 минут, а с вами – 35!». Весть о такой чести быстро пронеслась по всей Бухаре, и к Убайдову зачастили покупатели. После он даже открыл специальный сайт в Интернете.
Возле лавочки Убайдова и напротив кузнечной мастерской функционирует баня XVI века «Бухори Хаммом Корд». Она была построена по приказу Эмира Абдуллы-хана, а всего их в Бухаре насчитывалось 18. Все они полуподземного типа. Спускаясь вниз, вы увидите серию комнат, в каждой из которых разная температура. До сих пор неизвестно, куда уходят водные стоки – древние строители умели хранить секреты. И этим самым разожгли жгучее любопытство у современных исследователей. Те, умники, решили вскрыть бани, чтобы посмотреть, мол, а где же дренажные системы. После этого древние заведения перестали работать. Лишь три из них, до которых рука ученых не успела дотянуться, действуют до сих пор.

Дворец за серьгу невесты
В конце рядов менял начинается самая знаменитая площадь старой Бухары – Ляби-хауз. Это самое красивое и популярное место в городе, местный Бродвей и Старый Арбат. Здесь расположено множество чайхан (заведений, где пьют чай), здесь по праздникам проводятся культурно-массовые мероприятия, здесь сидят художники, ремесленники, музыканты.
История этого места весьма романтична. Нодир Девон-беги, визирь Эмира Бухарского, решил жениться. И в день свадьбы он подарил своей невесте только пару серег. Возлюбленная сильно обиделась, мол, визирь не из бедной семьи, мог бы и раскошелиться. Но жених молчит, ничего не говорит. Через несколько лет он строит мечеть, медресе и ряд других сооружений. Жена говорит ему: «На дорогую свадьбу и подарки денег не было, а на строительство вдруг появились!» Муж-министр отвечает: «Дорогая, посмотри на свою шкатулку». Та бежит, открывает ее и видит, что одной серьги нет.
- Вай, дод! – кричит она. – Обокрали!
- Дорогая, все, что ты здесь видишь, построено за счет одной серьги! – говорит своей жене Нодир Девон-беги. – Ты не оценила мой подарок, оцени то, что построено за счет этого подарка.
Неподалеку отсюда находится махалля, где многим домам более 400 лет. Говорят, что до сих пор сохранились дома бухарских евреев, которым свыше 500 лет: на них можно увидеть ганч и штукатурку того периода. Рядом нашему взору предстала другая достопримечательность города – памятник Ходже Насреддину, весельчаку и балагуру, возмутителю спокойствия всего мусульманского мира. Бедняк, родом из Бухары, он на своем ишаке побывал на многих землях, и везде подсмеивался над корыстолюбивой знатью, разжиревшими чиновниками, нечестными казиями (судьями), двуликими служителями культа. В некоторых историях Насреддина называют «Эфенды» (глупец), хотя он был умнее многих ученых того времени, его можно назвать даже «великими комбинатором» по типу Остапа Бендера. Только в отличие от героя Ильфа и Петрова бухарец был человеком честным, искренним и бескорыстным.

Мрамор крепости Арк
Крепость Арк – это столп государства, центр вселенной в размере Бухарского Эмирата. Отсюда все правители в течение многих веков осуществляли управление всей страной. Здесь же проходила коронация правителей. И здесь же они жили со своими женами, наложницами, детьми, прислугой, охраной. Мы посмотрели на огромную стену дворца. Ее высота превышала 20 метров, а вся площадь составляла около 4-х гектаров. Перед аркой была публичная площадь из песчаника. Здесь собирался народ, чтобы посмотреть на казни, встретить своего владыку, послушать очередной фирман (указ).
Панорама Арки поражает красотой. Еще бы, ведь этому памятнику истории и архитектуры более двух с половиной тысяч лет, можно сказать, что город начинался с него. Въезжать в крепость на коне имел право только владыка. Слева и справа при въезде внутрь располагались комнаты, которых, скорее всего, правильно было назвать камерой предварительного заключения. Там находились преступники (сейчас их заменяют манекены), которые ожидали скорейшего суда и дальнейшей казни. Кстати, в Арке была и «капахона» – яма-клоповник, то есть подземная камера, где сидели приговоренные к пожизненному заключению люди в обществе клопов. Тюрьмы, которые располагались на территории эмирского дворца, назывались «Зиндон». Сюда сажали не только преступников, но и обычных горожан за неуплату налогов (вот бы, наверное, обрадовалась наша современная налоговая служба, если бы государство разрешило каждой районной инспекции иметь такой «налоговый клоповник»!) или за долги.
С Аркой связана и одна из легенд. Говорят, что перед входом покоится сказочный богатырь Сияввуш – сын не менее сказочного богатыря Рустама (помните фильм-сказку «Сказание о Рустаме»?). Согласно древней легенде, Сияввуш женился на дочери царя Афросияба (государства на территории Самарканда), приехал с нею в Бухару и здесь возвел эту королевскую крепость.
Внутри Арки есть своя дворцовая мечеть «Джоми», построенная еще в XIX веке. Здесь же располагался монетный двор, где печатались государственные деньги, баня, бытовые помещения. До революции в Арке проживало свыше 2-х тысяч человек. Сейчас большая часть крепости в развалинах. Более 80-ти лет назад ее разрушили красногвардейцы, захватившие город по приказу Москвы (ведь Бухара не входила ни в состав Царской Империи, ни в Советский Туркестан, и являлась иностранным государством). 2 сентября 1920 года Красная Армия во главе с командармом Михаилом Фрунзе начала атаку Бухары. Момент атаки – в часы молитвы - был выбран не случайно. Люди не успели ничего понять, когда с аэропланов стали сбрасывать бомбы, а залповым огнем артиллерии были снесены постройки. Бухарцы в ужасе бежали из города. Дворец горел четыре дня, никто из горожан, впрочем, не думал тушить оплот векового рабства. И сейчас в сохранности осталась небольшая часть того монументального искусства.
Мы прошли во двор Кушбеги – премьер-министра Бухары. Как рассказал нам гид, он никогда не выезжал и именно отсюда вершил правительственные дела. Здесь располагался его дом, канцелярия, здесь жила его семья, прислуга. Здесь он принимал иностранных послов и делегации, подписывал правительственные решения и давал распоряжения. Рядом располагался двор для гостей, в частности, для европейских дипломатов (чаще всего это были русские послы). Внутри Арки есть место «Чорсу» – четыре дороги. С одной стороны расположена спальня эмира. Там он приветствовал придворных. Справа – двор. А слева находился тронный зал.
Мы вошли туда и чуть лбами не ударились о небольшую стену, которая, как оказалось, называлась «Гулом-гарт». Именно отсюда любой просящий шел к эмиру, согнувшись в три погибели. Справа и слева сидела знать. Тронный зал располагался под открытым небом. В те времена стены были белоснежными, а по всему периметру лежал красный ковер. Эмир сидел на троне из нуратепинского мрамора. В тронном зале сохранился портал, но сейчас они не в лучшем состоянии, да и стены далеко не белоснежные. Здесь же располагался подвал для хранения ковров. Хочу добавить, что их было огромное количество, каждый ковер на каждый конкретный случай жизни. Дело в том, что на Востоке богатство определялось по количеству ковров. Под вечер мы вышли из Арки, и ворота за нами закрыл милиционер – единственная стража пустого замка.
На следующий день мы поехали к мемориальному комплексу Ходжи Бахаутдина Накшбанди, который располагался в 12 километрах от города в местечке Касри Орифон. Здесь находится'[an error occurred while processing this directive]' могила известного богослова, основателя ордена суфистов, жившего семьсот лет назад. Известно, что Накшбанди совершал хадж в Мекку 32 раза, и с тех пор многие странники (дервиши) считают его своим духовным отцом. Комплекс, конечно, не такой роскошный, как мавзолей Имама Аль-Бухорий под Самаркандом, но по территории он превосходит в два, а то и три раза. Просто мавзолей Накшбанди построен раньше, чем Имаму Аль-Бухори. Здесь есть три святые вещи: могила основателя суфизма, его посох и вода. Посох в том значении, которого знаем, мы не увидели. Нам сказали, что высохшее дерево, лежащее возле пруда, – и есть посох. Мол, много столетий назад Бахаутдин воткнул сюда свою трость и на его месте выросло дерево. С тех пор ходит легенда: если вы три раза пройдете вокруг дерева и загадаете желание, оно обязательно исполнится. Те, у кого желания исполнялись, обычно приносят сюда барана и готовят обед для всех посетителей мавзолея. Надеюсь, когда-нибудь и мы вернемся сюда с угощениями.