Мабухай вам, дорогие товарищи

Мабухай вам, дорогие товарищи
Каждый второй житель Филиппин либо хиллер, либо колдун
Что такое Филиппины? То ли азиатские Канары, то ли южно-китайские Соединенные Штаты, то ли земля первобытных христиан, то ли пиратское гнездо? Терра инкогнита, застрявшая между дикими джунглями Борнео и небоскребами Гонконга - в географическом, разумеется, смысле.

В смысле историческом в ней перемешались расы, верования, обличья и вкусы всех обитаемых континентов: в одном флаконе подаются европейская религия, китайская кухня, испанские привычки, американские замашки и азиатские пейзажи.

"Ягода-Манила-а... нас к себе манила-а..." - мурлычет в усы седой джентльмен, поправляя шейный платок.

- Не так, Иннокентий, - отзывается его длинноногая спутница. - Не Манила, а малина.

- Да уж какая в Маниле - малина! Там, говорят, сплошная клубничка, похлеще Бангкока! - неожиданно включился сосед справа.

- Не скажи, друг, - возразил сосед слева. - В Маниле малина почище нашей будет. Я слыхал, там все стекла - бронированные, охранники с калашниковыми ходят, а вокруг - сплошная коррупция, мафия, наркота, бандиты, пираты и минданайские сепаратисты.

- Что вы, господа, - оживилась длинноногая. - Это очень современный город, с небоскребами, с шикарными отелями. Там огромные есть магазины, практически как в Сингапуре...

Тут все стали знакомиться - и Иннокентий Николаевич, и супермодель Полина, и серьезный человек Петрович, и другие люди, которые летят на Филиппины - по делу, по знакомству, по служебной надобности, по магазинам, по борделям, по островам, по пляжам и просто так, из любопытства.

- А я к хилерам еду, здоровье поправлять, - жизнерадостно подытожил тощий очкастый Олег.

Я ПРИШЕЛ К ТЕБЕ С ПРИВЕТОМ
- Мабухай! - сказала в аэропорту приветливая филиппинка и стала навешивать на шеи сильнопахнущие гирлянды растительного происхождения.

- С мабухаем понятно - добро пожаловать и здравствуйте, а это что такое? - поинтересовался Петрович, опасливо принюхиваясь.

- Национальный цветок, - разъяснила гид. - По-нашему - сампогита, по-вашему - жасмин. А я - Мелита.

По дороге она энергично информировала нас о состоянии дел на Филиппинах: население страны - 75 миллионов, 82 процента - католики, остальные - мусульмане, протестанты, представители церкви Христа и совсем дикие люди. В Маниле живет 12 миллионов... Тут автобус, и так передвигавшийся слабыми рывками, остановился совсем.

- А как у вас в Москве насчет пробок? - бодро поинтересовалась Мелита, и мы обреченно затихли. Она продолжала, как ни в чем не бывало: - На Филиппинах нет разводов...

- Как, совсем?! - проснулась Полина. - Как же вы тут живете?!

- На одного мужчину у нас приходится четыре женщины, а женой становится только одна. Посмотрите направо, и вы убедитесь в этом сами.

Мы посмотрели направо и увидели юношу, окруженного четырьмя девицами. "Господи, - ахнул Иннокентий Николаевич. - Почему они такие маленькие?"

- Любимая игра филиппинцев - баскетбол. На каждой свободной площади устроена баскетбольная площадка...

ЯГОДА-МАНИЛА
Утром все разошлись по своим делам, только Олег бродил по холлу в поисках хилеров. Не найдя ни одного народного целителя, мы решили осмотреть город.

- Куда едем? - поинтересовался таксист.

- В центр города, - ответил Олег.

- Какого именно? - уточнил тот. - Манила состоит из двенадцати городов и пяти муниципальных округов, выбирайте.

И он огласил список.

Первым в списке значился Кесон-сити, который раньше был столицей. Кесон оказался счастливым обладателем Капитолия, Колизея и зоопарка.

Калукану-сити достались единственный на Филиппинах железнодорожный вокзал и китайское кладбище. Филиппинские туристы осматривают вокзал, европейские - кладбище. Картина впечатляющая: богатые китайцы строят для усопших мавзолеи, и в этой заупокойной архитектуре представлены все стили, от классицизма до арт деко. Встречаются мраморные дворцы с колоннами, капителями и портиками. И обязательно - с кондиционерами.

В отличие от кладбища, в жилых кварталах, по которым мы проезжали, ни колонн, ни портиков не наблюдалось. Украшением пейзажа служили совершенно одинаковые бетонные сооружения в псевдоготическом стиле - храмы американской церкви Христа. Вдоль невзрачных улиц тянулись лавки с тканями, армейскими рубашками, кока-колой, овощами и фруктами, дымились полевые кухни, трезвонили колокольчики мороженщиков. Похоже, все 12 миллионов манильцев проводили жизнь на улицах города. Они придирчиво ковырялись в горах ананасов и холмах капусты, поедали рис из алюминиевых мисок, прогуливались, болтали, курили, глазели на машины и просто ничего не делали. А один сидел на столбе и изображал обезьяну.

Особенно скученная жизнь на реке Пасиг, которая несет свои желтые воды через весь город. К берегу лепятся картонные и жестяные хибары, на воде стоят лодки и старые баржи, превращенные в жилища. С моста все это смахивает на слегка проржавевший муравейник.

- А может, махнем в чайнатаун? - нерешительно предложила я.

- Йес, - обрадовался таксист знакомому слову. - В Маниле есть чайнатаун, называется Бинондо, только там нет китайцев.

- Куда же они делись?

- Уехали в Макати-сити.

В Макати нас обступили небоскребы. В зеркальных стеклах прыгали отражения забытого с ночи разноцветного неона, в цветущих аллеях журчали фонтаны. Здесь никто не ел рис, зато все ходили в костюмах и с мобильными телефонами.

- Деревня Урданета, - кивнул таксист на небоскребы. - Дальше деревни Сан-Лоренцо, Легаспи...

- А где ж тут люди живут? - не выдержала я.

- О! - водитель мечтательно закатил глаза. - Люди живут в Форбс-парке! О, там такие дома...

Странные все-таки люди эти манильцы: живут в парке, работают в деревне...

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ТИГР И ДРУГИЕ ЗВЕРИ
В любом туристическом автобусе обязательно находится человек, который не дает окружающим покоя криками "смотрите!!!". Когда раздался истошный вопль Полины "Ой, смотрите, какой смешной автобусик!", никто не посмотрел. А когда посмотрели, заорали все: "Смотрите, у него на боку - русалка!", "А впереди - канадский флаг!", "А на капоте - конь с крыльями!", "А наверху написано Дева!", "А сбоку - Сувенир!", "А сзади - Лос-Анджелес!", "А на бампере, смотрите, узорчик!", "А радиатор, наверное, больше метра длиной!"... Манильцы, битком набившиеся в эту разрисованную каракатицу, удивленно смотрели на беснующихся в автобусе туристов, а потом начали хохотать и махать нам смуглыми ладошками. Туристы устыдились. Мелита дождалась, когда восторженные вопли стихнут, и спокойно спросила: "Вы что, никогда джипни не видели?"

Интересно, где это мы могли их увидеть, если они водятся только на Филиппинах?

А дело было так. У одного филиппинца по имени Леонардо Сарау было очень много детей и один конь. Коней на Филиппинах запрягают в двуколки, так что все его дети в эту повозку не помещались. Леонардо нашел на свалке американский военный джип, отремонтировал его, но и туда не смог запихнуть все свое семейство. Тогда он нашел на той же свалке второй джип и приделал его к первому.

Новорожденный уродец не блистал изяществом, зато туда влезли все леонардовы дети, жена и еще сосед. В честь оставшегося не у дел коня конструктор поставил на капоте здоровенную фигуру Пегаса.

Властям идея понравилась, и они начали клепать милашек-джипни, благо военных свалок было предостаточно. Джипни пустили вместо автобусов, но простые филиппинцы отказывались в них ездить - уж очень эти по-армейски пятнистые машины напоминали им недавнюю войну (вторую мировую, которая стараниями захватчиков-японцев и союзников-американцев камня на камне не оставила от Манилы). Тогда власти бросили клич: берите, ребята, краски и раскрашивайте повеселее свои машинки! И тут дело пошло. В джипни радостных расцветок народ стал ездить охотно.

Теперь эта история почти забыта, джипни делают на большом заводе и ставят на них японские двигатели, но продают их по-прежнему некрашенными и с крылатыми лошадками. Новый джипни больше всего похож на кастрюлю - такой же блестяще-металлический. Хозяева раскрашивают их, как заблагорассудится, и дают имена. По Маниле ездят "Три брата", "Отец и сын", "Соломон", "Джошуа", "Габриэль", "Господь велик" (в компании со всеми возможными святыми), "Майами" и прочие города мира, "Таурус", "Дельфин", "Специальный тигр" и другие звери.

Кроме джипни, из общественного транспорта встречаются трайсиклы - трехколесные мотоциклы с прицепами, и велорикши с торжественным названием педо-кэб. Лошадки тоже есть, но только в Интрамуросе.

В ЧЕТЫРЕХ СТЕНАХ
Кроме лошадок, в Интрамуросе много всего интересного. Это самая старая часть самого старого города - Манилы. Название в переводе с испанского означает "внутри стен", а стены были построены испанским конкистадором Мигелем Лопесом де Легаспи (вот откуда имя деревни в Макати) в 1571 году.

Филиппинцы не брезгуют колониальным прошлым: крепостной ров они превратили в поля для гольфа, в 10-метровой толщины стенах устроили картинные галереи, рестораны, музейчики и даже аквариум. Кроме стен, в старом городе с тех далеких времен уцелела лишь церковь святого Августина да форт Сантьяго.

Верхняя площадка форта, раскаленная солнцем, - наверняка самое жаркое место в городе. В Августине, напротив, царят покой и прохлада, в раскрытые настежь окна дует ветер с моря, а стены увешаны старыми картинами и почерневшими распятиями. Там можно спрятаться, когда на город наваливается тяжелый влажный зной, от которого спасает только бутылка воды, вылитая в шляпу.

КЛУБНИЧКА С КОКОСОВЫМ ПИВОМ
В Маниле время течет медленно. Прошла целая вечность, прежде чем мы опять собрались все вместе.

- Я знаю одно местечко... - таинственным голосом сообщил Петрович. - Там можно не только поужинать. Это в квартале красных фонарей...

- Не может быть! - разгорячился Олег. - Мне сказали, что в Маниле с этим покончено! Что красные фонари стали едва розовыми, что есть только бары с караоке и дискотеки. И еще специальные дансинги, где танцуют бальные танцы - фокстрот, танго, румбы всякие. А кто не умеет, может снять инструктора на всю ночь. Или инструкторшу.

- Вот-вот, я и говорю! - подтвердил Петрович.

- А может, ну его, твое местечко? - вдруг забеспокоилась Полина. - Может, поедем в ресторан с национальным шоу?

И мы отправились в квартал красных фонарей и национальных шоу - не то Эрмиту, не то Малату, особой разницы между ними нет. Ехать никуда не пришлось, потому что все в этой Эрмите-Малате расположено под боком, очень удобно. В "Замбоанге" нас усадили за длинные столы, и сильно украшенные перьями люди исполнили нам несколько зажигательных танцев, но скоро угомонились, и мы спокойно принялись за национальную кухню. Ели прыгающий салат из креветок с каламанси - лимонами размером с фасолину, ели рыбу-кинилау (кто смог, конечно, потому что это сырая рыба с перцем чили), ели крабов, тушенных в кокосовом молоке и называемых за это синанглай, ели пальмовый салат лумпию и еще что-то незнакомое и вкусное.

Отличным оказался местный ром, кокосовое пиво, пальмовое вино "Ломбонак".

- Я знаю, - прокомментировал Иннокентий Николаевич. - Если это вино пить тысячу ночей подряд, проживешь сто лет. Мне одна местная барышня сказала...

- Какая барышня? - оживился Петрович.

- Да мы вчера тоже нашли одно местечко. То ли "Пусси-кэт", то ли "Мадам Брюнетт", точно не помню. В общем, огромное количество девиц, правда, без стриптиза, но с номерами, выбирай любую...

- И как?

- Я не выбрал, - честно признался Иннокентий Николаевич. - Их было слишком много, и все такие маленькие - ничего не разглядишь.

- Двигаются на сцене непрофессионально, - вынесла вердикт Полина.

- Господа, а не поехать ли нам на острова? - предложил Олег. И мы поехали. Точнее, полетели на самолете.

А ЗА ПАНАЙ ОТВЕТИШЬ!
Островов на Филиппинах еще больше, чем городов в столице: семь с лишним тысяч. Даже филиппинцы никак не могут их пересчитать. Мы выбрали остров Боракай, потому что он самый лучший. А прилетели на соседний Панай, потому что на Боракае нет аэродрома.

Сверху Панай показался очень симпатичным, и мы с Олегом решили задержаться там на пару дней - хилеров поискать.

В столичном Калибо я внимательно оглядела лачуги, толпящиеся возле аэродрома, ржавый мусорный бак с надписью "Ротари-клуб Калибо", вертевшихся под ногами облезлых собак - и решительно подошла к Мелите: "Не могла бы ты порекомендовать какой-нибудь отель... знаешь, чтобы с душем?"

Через минуту из воздуха материализовалась шустрая девица и повела нас к здоровенному джипу.

- Персональный транспорт, сто песет, - она внимательно на нас посмотрела и добавила: - За двоих.

Всю дорогу она тараторила без умолку - знакомила с местными достопримечательностями. Примечательностей было много: китайское кладбище, католическое кладбище, школа, стадион, институт, сквер, школа, базар, кафедральный собор. Мы только успевали головами вертеть. Джип для убедительности покружил по переулкам, разгоняя кур и собак, и остановился перед маленьким, но каменным домом, гордо царящим среди плетеных хижин.

- Отель "Бичкомбер Инн", первый класс, - гордо заявила девица.

Столица острова Калибо оказалась очень милой деревушкой. Когда мы шли по улице, люди высовывались из окон, бросая ради нас привычные дела.

- Американо, американо! Крези американо! - орали уличные мальчишки и показывали пальцами.

- Бедные дети, они никогда не видели европейцев, только чокнутых американцев, - пожалел детей добрый Олег.

- Вы, простите, не подскажете, где тут найти хилеров? - обратился он к первому попавшемуся прохожему. Прохожий оказался католическим священником в белой рясе и малиновой шапочке. Он призадумался и сказал: "Может быть, вам отправиться в Вашингтон?" Вот какой нелюбезный служитель культа! Вдруг перед нами лихо затормозил трайсикл:

- Вам в Вашингтон? Садитесь!

- Дурацкие шутки, - констатировал Олег и залез в кабинку. - Ну, хоть прокатимся.

Трайсикл затрясся по проселку. Мимо проплывали изумрудные рисовые поля, пальмовые рощи и хижины на курьих ножках. Наконец он остановился, и мы увидели въездные ворота с надписью по-английски: "Добро пожаловать в Новый Вашингтон".

- Новый Вашингтон, деревня рыбаков, - с гордостью пояснил наш водитель. - Сворачивать к базару?

- А не махнуть ли нам теперь в Сан-Франциско? - пошутил Олег.

- Ничего не выйдет, - обернулся парень. - Сан-Франциско - это на другом острове.

Хилеры на поле боя

- Где же мне найти хилеров? - вслух печалился Олег на обратном пути.

Водитель посмотрел на него и сказал таинственное: "Нуманча, час дня, большой боуианган".

Через полчаса наш трайсикл въезжал в деревню сплавщиков бамбука Нуманчу. Мы ехали в плотной толпе переполненных трайсиклов и джипни. В воротах, куда шли люди, взимали плату за вход - доллар с носа. За воротами было нечто вроде цирка под крышей - вокруг небольшой арены круто поднимались ряды грубых деревянных лавок, уже заполненных людьми.

Только теперь мы заметили, что многие мужчины пришли со своими петухами. Петухи были на веревочках, но хозяева все равно не выпускали их на землю, держали на руках, нежно поглаживали, расправляли перышки. Среди пернатых были настоящие красавцы - оранжево-зеленые, бело-желтые... Большой плакат гласил: "Милленниум дерби. Место проведения - Нуманча, арена для боя петухов".

- Здесь будут петушиные бои, - сразу догадался Олег.

Это были не просто петушиные бои, это были юбилейные петушиные бои. На арене собрался весь цвет местного общества - и Орли де ла Крус, и Бен Святая Мария, и Джонни Эсмеральда, и вице-президент Ассоциации Хозяев Петухов Есус-девятый Альба, и даже сам президент сеньор Исидро с любимым петухом подмышкой.

Зрителям крупно повезло: на бои явилась парочка "крези американо", увешанных камерами, ужасно забавных, ну просто смех, еще смешнее, чем петухи, особенно леди. Рефери ударил в колокол и объявил в мегафон, кто вызывается на арену. Тут всем стало не до американов, все начали делать ставки, скакать, вопить и размахивать руками.

Это было душераздирающее зрелище. Петухи не хотели драться, тихо бродили по арене и склевывали мусор. А кровожадные люди, привязав к лапам острые ножи, стравливали их, заставляли клевать друг друга. Самым миролюбивым надрезали лапку - чтобы разозлить. И те петушились, топорщили перья, голосили что есть мочи, налетали на соперника, клевали его и били шпорами. Некоторые петухи высоко подлетали, в воздухе били друг друга лапами и оба падали замертво. Тогда рефери небрежно хватал их за хвосты и швырял с арены вниз, на пол, покрытый кровью и перьями.

Мы сбежали с поля боя, пробившись к выходу сквозь плотную толпу. Но далеко уйти не удалось: едва мы высунули нос за ворота, на землю обрушился тропический ливень. Пришлось укрыться под навесом.

Там сидели две старушки и что-то шили, мурлыкая под нос заунывную песенку. На них были кожаные фартуки, на коленях каждая держала мертвого петуха. Старушка находила рану, выдергивала вокруг перья, доставала внутренности, знакомые нам по супу, промывала их, вкладывала обратно, толстой иголкой зашивала рану, искала следующую, потом вертела петушиную голову, что-то шептала, гладила - и петух оживал! Он начинал хлопать крыльями и даже хрипел "Ку... ку...". Хозяин радостно хватал птицу, совал бабушке деньги и исчезал, а та уже держала на коленях очередного мертвого петуха и напевала свои заклинания, и хозяин стоял рядом и плакал.

- Господи, это же хилеры, - потрясенно прошептал Олег. - Как же я сразу не догадался...

БОРАКАЙ
Остров Боракай превзошел все наши ожидания. По размерам он был даже немного больше собственной карты. Две сотни величественных пальм склонялись над белоснежным песком, всегда готовые сбросить на голову спелые кокосы.

"Лодочная станция" - было обозначено на карте, которую нам вручили вместе с билетом на лодку еще на Панае, на переправе. Название оказалось условным - разноцветные кораблики с балансирами, выполняющие роль джипни, бросали якоря недалеко от берега, дальше пассажиры шлепали по воде сами.

- Ребята, вы здесь не видели белых туристов? - спросили мы у лодочников, лениво покуривавших под пальмой.

- Да тут полный остров белых туристов!

Мы скинули с себя почти все, что еще оставалось на теле, и беспечно зашагали куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону бара. Пока бармен выжимал сок, мы поинтересовались: "Тут русские туристы не пробегали?" - "Хо-хо! Да они мои лучшие друзья, и вы теперь тоже лучшие друзья, меня зовут Нельсон, а остановились они в "Жемчужине" и сейчас катаются на лодке с моим другом Леопольдо, а если вы хотите, у меня еще есть друг"... Но мы уже шагали в сторону "Жемчужины Океании"...'[an error occurred while processing this directive]'

Жить на Боракае оказалось светло и радостно: там солнце вылезает из моря Сибуан, а опускается в море Сулу. По крайней мере, так утверждают местные картографы. "Жемчужина" замыкает 4-километровый Белый Пляж, лучшее место на острове. Наши дни текли от прилива до отлива, и до следующего прилива, прозрачные, как вода под днищем лодки. Мы плавали к ближним островкам, ныряли в коралловых зарослях, где разноцветные непуганые рыбы доверчиво тыкались в руки, лазили в пещеры, рассматривали рогатые раковины в музее на горе, но чаще лениво болтали, устроившись в гамаках или в баре.

Однажды Петрович посмотрел на Олега и вдруг сообщил: "Совсем забыл, я ведь узнал про твоих хилеров - они живут на острове Лусон, недалеко от Манилы, в провинции Пангасинан.

- Хилеры? - отозвался Олег. - Да они мне больше и не нужны. Я уже окончательно поправил здоровье на этом смешном Боракае. А если что - здесь всегда найдется свободная хижина под пальмой...