Машины. Гавана

Соединен-ные Штаты сорок лет назад объявили Кубе экономическую блокаду, а Россия практически свернула торговые отношения с ней в начале девяностых. Своих автомобилей кубинцы не производят, вот и приходится им ездить на советском и американском "автоантиквариате".

Вряд ли еще найдется страна, в которой на квадратный километр приходилось бы столько антиквариата, причем ездящего по улицам, а не стоящего по музеям и выставочным залам. Ходишь и удивляешься. Вот бы такую в Москву.
Как и импозантные в прошлом, но сильно обветшалые дома, раритетные автомобили — это память о золотом веке Гаваны, который пришелся на сороковые-пятидесятые годы прошлого столетия. Владелец одной такой антикварной машины назначил мне встречу у своего дома на окраине Гаваны. Добраться туда проще всего на такси, но я предпочел более демократичный вид транспорта: метробас, этакий тягач с прицепом. В часы пик в метробас набивается до трехсот пассажиров. Стоимость проезда на наши деньги что-то около двадцати копеек. Купил у кондуктора билет и катайся хоть до вечера.
Во времена кубино-советской дружбы в Гаване собирались построить метрополитен, но грунт здесь оказался настолько твердым, что строительство потребовало бы огромных капиталовложений, которых у Кубы не было и нет. Транспортную проблему пришлось как-то решать. В результате придумали вот таких вот монстров.
Маршруты метробасов проходят по запланированным, но так и не построенным линиям метро. До нужной остановки я доехал быстро: машин в Гаване немного, пробки образуются редко.
Дом Робертино, хозяина того самого раритетного авто, я нашел сразу — по стоящему у входа «Плимуту-Бельведер» пятьдесят седьмого года.
— Как к вам попал этот автомобиль?
— Это наша семейная машина. Она досталась мне от отца.
— Давайте посмотрим, что у вас там под капотом?
Оригинальных американских запчастей на Кубе не достать, поэтому приходится приспосабливать детали от других машин, чаще всего советских и российских. У «Плимута» оказался родной шестицилиндровый V- образный двигатель. А вот генератор — от «Москвича». Уже три года работает и ничего.

Перед тем, как прокатить меня по Гаване, Робертино заехал заправиться. Бензин в Гаване недешевый. Литр девяносто пятого — чуть меньше доллара. А расходуют старые автомобили, вроде нашего «Плимута», литров двадцать на сто километров. Так что содержать такой антиквариат накладно. Зато с его помощью можно кое-что заработать. Старые машины работают маршрутными такси, обслуживают свадьбы.
Но Робертино этот бизнес не привлекает. Машину он бережет и хочет передать ее сыновьям в том же состоянии, в каком сам получил от отца. Если с ней что-то не так, Робертино едет в мастерскую, где работает его приятель Риверто.
— Риверто, что в таких машинах ломается чаще всего.
— Не знаю, эти машины вообще-то крепкие.
Все детали подвески в нашем «Плимуте» родные. Осмотр ходовой показал, что немного разболтались тяги и рулевой наконечник.
— Ну а в целом, как состояние машины?
— Так себе.
— Что надо ремонтировать в первую очередь?
— Шаровые опоры износились, пора их менять.
Впрочем, попугав нас, мастер сообщил, что и без ремонта машина пробегает как минимум пару месяцев. Так что мы с Робертино с легким сердцем отправились кататься по Гаване.
Кубинская столица представляет собой весьма печальное зрелище. Гавана словно пережила чудовищный артобстрел. И только гостиницы, в которых селят иностранцев, кажутся оазисами относительного благополучия.
«Националь» — главный отель Гаваны. В середине прошлого века здесь любили останавливаться американские мафиози. Отметился в «Национале» и знаменитый Аль Капоне.
В те годы Куба была международным игорным и мафиозным центром. Страну поделили между собой преступные группировки. Мафия оказывала услуги тогдашнему президенту — диктатору Ф. Батисте по устранению политических противников. Передвигались мафиози на больших американских машинах.
Судя по количеству автораритетов, Куба была для США неплохим рынком сбыта. Теперь контакты между этими двумя странами сведены к минимуму. На Кубе даже нет американского посольства — только Представительство интересов США, аккредитованное при посольстве Швейцарии.
Находится оно на набережной Малекон. В дни государственных праздников здесь проходят демонстрации, а по вечерам на Малеконе собирается молодежь. Гаванцы называют парапет набережной «самой длинной в мире скамейкой любви». Эти девушки на набережной вовсе не то, что вы подумали. Они всего лишь ловят попутную машину.

На Кубе принято подвозить людей. Дело это добровольное. Но если вы вдруг откажетесь это сделать, то на вас могут нажаловаться в комитет по защите революции. Вас могут строго наказать, могут даже отобрать автомобиль.
Правило это не распространяется на посольский транспорт и машины, взятые на прокат. На Кубе легко определить, кому принадлежит автомобиль. Голубой номер — госучреждение, черный — дипломат, бордовый — аренда. У нашего «Плимута» номера желтые, стало быть, машина частная.
Набережная привела нас к порту. Здесь довольно оживленно, хотя из-за экономической блокады со стороны США порт работает всего на четверть мощности. Это одна из причин, по которой Куба испытывает постоянный дефицит продовольствия.
Несмотря на это в стране еще никто не умер от голода, а средняя продолжительность жизни на Кубе одна из самых высоких в Западном полушарии — 76,6 года. Выше только в США — 77,4 года.
Улицы портового квартала безлюдны. Я упросил Робертино дать мне проехать метров пятьдесят. На большее Робертино не соглашался — о езде без прав по городу и речи быть не может. Полиция на Кубе очень сурова.
«Плимут» хоть и пятьдесят седьмого года, но с автоматической коробкой передач.
— Это у нас вперед, это нейтралка, это задний ход. Нужно снять с ручника. Но сначала неплохо бы завестись. Поехали.
— Никогда не водил автомат. Здесь еще надо привыкнуть к габаритам. А габариты тут немалые. Едет-едет. Зато руль легкий. Гидроусилитель уже тогда ставили на американские машины. Очень забавно, конечно. Проеду я или нет? Дальше нажимаем на нейтралку и на ручной тормоз. Все? Приехали.
Из пролетарского портового района мы направились в респектабельный Мирамар. Раньше здесь селилась кубинская буржуазия, теперь в шикарных особняках — иностранные посольства и торговые представительства.
Посольство Советского Союза в такой особняк не влезло бы. Связи у наших стран были обширные: как военно-экономические, так и культурные. Нам нужно было здание побольше, и его построили. Правда, сейчас оно пустует. Штат посольства — человек пятнадцать.
Когда Россия перестала помогать Кубе, Фидель Кастро в одной из речей назвал наше посольство «мечом в сердце революции». Действительно, некоторое сходство с мечом имеется.
Есть в районе Мирамар еще одна достопримечательность — торговый центр Галеарес-де-Пасео, самый большой на острове. Цены здесь коммерческие, зато все есть. Клиенты — иностранцы, а из местных — коммерсанты и чиновники, в общем, люди состоятельные.

Кроме центра в Гаване открыт ряд магазинов, в которых можно купить одежду, бытовую технику, продукты питания, но многие предпочитают делать покупки именно в Галереас-де-Пасео. Я здесь купил немного автокосметики, чтобы подарить на прощание Робертино.
— Спасибо, Робертино. Вот, надеюсь это тебе пригодится. Аста луэго. Пока.
До Капитолия, главной столичной достопримечательности, надо было добираться своим ходом. У одного из отелей я отыскал стоянку коко-такси, или «кукарач». Таксист Марио взялся довезти меня до Капитолия за пять минут. Но сначала он внес в путевку время и пункт назначения. По дороге нас могут остановить и потребовать эту бумагу.
— Семь клиентов за день — не густо.
Мопеды для коко-такси поставляют итальянцы, забавную пластиковую крышу, похожую на тропический фрукт, делают на Кубе. Стоимость проезда — пятьдесят центов за километр.
Штука довольно опасная. Машина резвая, ремней безопасности нет. Можно запросто вывалиться. Слава богу, ехать недалеко. Построили Капитолий в конце двадцатых годов прошлого века по образцу вашингтонского. Раньше здесь заседал парламент, а после победы революции разместилась Академия наук. Сразу за Капитолием начинается старый город, исторический центр Гаваны.
В парке Хосе Марти о чем-то бурно спорили несколько десятков мужчин. Оказалось, это бейсбольные болельщики.
Бейсбол — чуть ли не национальная кубинская игра. В американских бейсбольных командах лучшие игроки — выходцы с Кубы. Сам Ф. Кастро — страстный поклонник бейсбола. Когда-то он неплохо играл в эту игру, был великолепным «питчером» — подающим. Страсти здесь разгораются нешуточные. Иногда даже дело доходит до драк.
У парка Хосе Марти я заметил необычный автомобиль кубино-советского производства — кубинские умельцы превращают две наши «копейки» в одну.
— Как же жарко тут у вас. А окна-то не открываются. Пепельниц нету. А что, довольно-таки просторно.
Лимузины-копейки работают на Кубе маршрутными такси, курсируют между промышленными районами и старым городом. В отличие от большинства столиц исторический центр Гаваны — не элитный район, здесь живут самые обыкновенные люди. Я с первого дня этой поездки мечтал попасть в квартиру рядового гаванца, и вот наконец мне '[an error occurred while processing this directive]'представилась такая возможность.
Такую Гавану не увидишь в рекламных буклетах, ее не показывают туристам. На трехэтажный дом, в котором живет несколько семей, — один туалет и один душ. Очень похоже на наши коммуналки. Каждой семье полагается одна комната. Потолки в таких домах очень высокие, поэтому люди из одного этажа делают два.
Мария живет вместе с мужем и дочерью на втором. Под ними — ее замужняя сестра.

— Крыша у меня протекает во время дождя.
— А телевизор работает?
— Да.
— Сколько вы платите за квартиру?
Оказалось, что гаванцы платят только за коммунальные услуги: свет и воду. В месяц набегает доллара два.
В Гаване новых домов не строят, а население неуклонно растет. Люди селятся в малоприспособленных для жизни зданиях, ездят на древних машинах, получают продукты и товары первой необходимости по карточкам. Но при этом не то чтобы очень жалуются на судьбу — ведь могло бы быть и хуже. А так — жить можно.