Уран

Цепная реакция, проходящая в ядрах урана при определенных условиях, сопровождается выделением колоссальной энергии и излучения. Этим свойством впервые воспользовались американские военные в ходе Второй мировой войны. В результате атомной бомбардировки были стерты с лица земли два японских города: Хиросима и Нагасаки. С тех пор само слово «уран» ассоциируется у нас с пожаром ядерной войны, смертельно опасными дозами радиации. К счастью, уран используется не только в военных целях, как начинка для бомб и ракет, но и в мирных, как топливо для атомной энергетики.

Добывают уран в 25 странах мира. Намибия — одна из них. По запасам этого металла страна занимает 6-е место в мире. Здесь находится самый крупный на планете урановый рудник «Рессинг» и построен целый город для тех, кто когда-то решил связать свою жизнь с ураном.

Город этот называется Арандис. Возник он при урановом комбинате. Жителей в нем немного — около 4 тыс. Раньше, во времена «холодной войны», было в два раза больше. Когда гонка вооружений осталась в прошлом, цены на уран стали стремительно падать, а население Арандиса сокращаться. Однако городишко этот не умер.

По воскресеньям его жители, в основном члены семей и родственники работников предприятия, ходят в церковь. Служба и проповеди ведутся на африкаанс, разговорном для намибийцев. Государственный английский знают далеко не все.

После службы я познакомился с председателем приходского совета Джоном Мотсенгом. Джон отпахал на урановых разработках больше 20 лет. При этом он не облысел, здоров, как бык, и на свои 45 не выглядит. А ведь Мотсенг без десяти лет пенсионер. Живет он недалеко от храма. Дом весьма добротный, в свое время обошелся хозяину в 5 тыс. долларов.

Джон:
— Вот наш дом. Неплохой, правда? Жена на кухне, готовит.
А.П.:
— Сколько комнат?
Джон:
— 5, шестая — гостиная. Тут комната сестры моей жены. Следующая — комната старших детей. Сейчас, в ней никого нет. Потому что дети учатся в школе, в соседнем городе Свакопмунд, они там живут в общежитии. Следующая — комната моя и супруги.

Вместе с Мотсенгами живут родственницы жены Лизии. Все здоровьем так и пышут. Видать, урановые рудники идут только на пользу. Пока Лизия собирала Джона на работу, готовила ему бутерброды, я обошел скромное жилище рядового труженика комбината: во дворе приличная машина, маленькое приусадебное хозяйство. Вобщем, ничего, жить можно.

Мировому рынку наплевать, что сегодня воскресенье: продукция предприятия «Рессинг» пользуется спросом, и ее производят без выходных. На комбинат рабочих и служащих доставляют автобусы.

Автобус до «Рессинга» отправляется в 7.10, 15.10 и в 23.10. Работа на месторождении ведется круглосуточно. Проезд, разумеется, бесплатный. Ехать от Арандиса до «Рессинга» недолго, километров пять. Я всю дорогу проболтал с Джоном о его житье-бытье.

Уран — 92-й элемент Периодической системы Менделеева. В свободном состоянии металл темно-серого цвета. Уран — топливо для атомной энергетики. Возможно, благодаря урану человечество выживет, когда закончатся все прочие источники энергии — нефть, газ и уголь.

На одной из остановок я вышел, а Джон отправился на свой участок. Урановый комбинат «Рессинг» — объект вовсе не секретный. Сюда даже экскурсии организуют. Перед осмотром комбината — посетители проходят инструктаж по технике безопасности. «Рессинг» с конца 80-х входит в тридцатку самых безопасных производств в мире, чем здесь весьма гордятся.

На предприятии во временное пользование мне выдали каску, очки, противопыльную маску, бируши, яркую жилетку, чтобы меня было видно издалека, и закрытую обувь. К технике безопасности в «Рессинге» относятся серьезно.

Уран в «Рессинге» добывают открытым способом, разрабатывая карьер. Его нашли здесь в конце 20-х гг. Но тогда это полезное ископаемое было совершенно бесполезное. Интерес к урану проснулся только в конце 60-х гг. Одна добывающая компания получила лицензию, геологи провели изыскания, бурения, и в 76 г. разработка началась.

Урановая руда, которую добывают в карьере, считается бедной. То есть собственно урана в ней примерно 0,05 %, остальное твердый, как говорят специалисты, абразивный гранит, известный как «аласкит». Это пустая порода, и толку от нее никакого. В свое время было установлено, что проект станет рентабельным, если разработку вести в большом масштабе. Действительно, размеры карьера потрясают воображение.

В 1978 г. эксплуатация перешла на стадию полномасштабной добычи, и с того времени «Рессинг» считается крупнейшим в мире открытым месторождением урановой руды. Породу из карьера вывозят круглые сутки в три смены. А ведется разработка примерно так:

Раз в неделю в отверстия, шпуры, глубиной 8 м закладывают несколько тонн нитрата аммония, взрывчатого вещества. Протяжный сигнал возвещает о том, что начались взрывные работы и всем нужно немедленно покинуть карьер. Радиационный фон на Земле есть везде. В местах залегания урана он выше. Но благодаря малому содержанию урана в породе уровень радиации тут низок — для здоровья никакой опасности.

Когда урановая пыль после взрыва оседает, экскаваторы загружают раздробленную породу в огромные самосвалы: причем и пустая порода и руда оказываются перемешанными. Самосвалы медленно выбираются из карьера. На своем пути они делают остановку под сканерами.

Радиометрические сканеры, очень чувствительные приборы, измеряют уровень радиоактивности каждой погрузки. Если она соответствует определенному уровню, то грузовик направляют на первичную дробилку. Если нет, то груз везут в район сброса пустой породы.

Я влез в грузовик, который отправится к дробилке. На такой махине не то что ездить, а рядом стоять страшновато. Тем удивительней было обнаружить в кабине, на высоте примерно третьего этажа, водителя Маргариту.

Оказалось, что половиной грузового автопарка управляют женщины: они более дисциплинированны, уравновешенны, в сравнении с мужчинами. Мужчины, любители перекуров, стараются от своих очаровательных коллег не отставать.


Часть пути, самый крутой подъем, самосвал преодолевает на электродвигателе. Спереди поднимаются опоры, как у электрички, они касаются проводов, и самосвал заползает наверх. Так экономится горючее. Что еще можно сказать об этой замечательной машине? За один раз она способна перевезти 180 т. Весит эта махина 275 т. Топливный бак вмещает в себя 2000 литров. Причем одного литра хватает, чтобы проехать всего лишь 32 м. В двигателе 16 цилиндров. Мощность мотора 2 тыс. л.с. Максимальная скорость, которую развивает самосвал, всего 12 км/ч.

За сколько минут он разгоняется до своей максимальной скорости, никто не выяснял. Стоит один такой работяга 2 млн. долл. Карьерные самосвалы то и дело подкатывают к двум дробильным установкам, каждая из которых может измельчить за сутки 40 тыс. тонн руды. Содержимое кузова попадает в дробилку. Чтобы пыли при загрузке было меньше, над дробилкой разбрызгивают воду.

Измельченная порода по транспортерной ленте доставляется в отвал необработанной руды, оттуда — в очередную дробилку. Затем частицы породы размером не более 2 см попадают в огромные баки, высотой с пятиэтажку, где руда с помощью обычной Н2О превращается в глинистый раствор. Дальше — сплошная химия. Жидкую массу смешивают с двуокисью марганца, а затем добавляют серную кислоту.

В центрифугах полезное вещество отделяется от шлаков и песка, которые откачивают по трубам к местам сброса отходов. А полученный раствор, содержащий уран (его называют еще «беременным»), сливают в огромные открытые бассейны.

К «беременному» раствору добавляют гранулы особой смолы. Ионы урана собираются на этих гранулах. Далее в таких вот колоннах смолу смешивают с концентрированной серной кислотой. Кислота как бы «снимает» уран со смолы.

Мы подходим к месту завершающего этапа по извлечению урана. Здесь он представлен в концентрированном виде. Эта зона строго контролируется. Допуск сюда ограничен. Все рабочие обеспечиваются защитной одеждой. Они носят плоские дозиметры для контроля над радиационным воздействием. Мне вот тоже выдали такой костюм. Положено по технике безопасности.

В цехе, где долгий процесс выделения урана завершается, пахнет нашатырным спиртом. Здесь к ураново-кислотной смеси добавляют разные растворители. Рядом с резервуаром, где протекают реакции, душ и приспособление для промывки глаз чистой водой. Мухаммед Салих, отвечающий за радиационную безопасность, показал, как им пользоваться, если, не дай бог, что.

Мухаммед:
— Здесь раствор, содержащий уран, реагирует с газообразным аммиаком. В результате получается диуранат аммония, паста желтого цвета, которую мы называем «елоу кейк», «желтый пирог».
А.П.:
— А я могу дотронуться до массы рукой? Это не опасно?
Мухаммед:
— Нет. Это не опасно. Но лучше не надо. Потому что с пальца частицы вещества могут попасть в рот, глаза. Вот тогда это будет опасно. Лучше не трогать.

Чтобы выделить из желтого пирога конечный продукт, порошок запекают в печке. Температура внутри 600 градусов. Аммиак при этом сгорает, остается оксид урана. Собственно урана в нем 70 %. Остается расфасовать готовую продукцию по стальным бочкам и отправить потребителю. Бочки, кстати говоря, многоразового использования, подлежат возврату на предприятие. Их отмывают, красят, наполняют оксидом урана и снова отправляют заказчикам.

В одну такую бочку влезает 470-480 кг урановой окиси. Готовую продукцию упаковывают в металлические цилиндры, контейнеры. Их называют «драмы», «барабаны». Оксид урана, поступающий на мировой рынок, измеряют именно «драмами», «барабанами». Довольно странная мера веса и объема. Хотя не страннее, чем нефтяной «баррель», «бочка».

В месте, где концентрация урана достигает максимума, уровень радиоактивности выше, чем на других объектах «Рессинга». Но и он для жизни не опасен. Тем не менее, альфа- и гамма-излучения здесь замеряют специальными приборами ежечасно. Береженого, как говорится, бог бережет.

А.П.:
— Как же вы мерите излучение?
Мухаммед:
— Счетчиком гамма-радиации. Гамма-излучение может быть опасным. Поэтому его надо контролировать. Отсюда, с этого расстояния, от бочки счетчик показывает 2,3 микросиветца в час. Чем дальше мы отходим от бочки, тем излучение меньше.
При десяти микросиветцов время нахождения в зоне излучения ограничивается. Если мне нужно что-то тут сделать, я делаю и быстро ухожу.
А.П.:
— А эта штука для чего?
Мухаммед:
— Эта штука замеряет альфа-излучение. У урана есть еще и альфа-излучение. Оно не регистрируется, если прибор держать далеко от бочки. Чтобы поймать альфа-излучение, счетчик держат очень близко. Видишь, почти ничего. 0,01 бекороуз на см кв. По кругу проведем. Ничего. 0,05.
А.П.:
— А несчастные случаи на заводе были, когда уровень радиации поднимался?
Мухаммед:
— Были. Например, в том цехе, где пирожки запекают. Но мы быстро с внештатными ситуациями справляемся. Выносим из цеха все, что можно, смываем радиоактивные продукты водой, а потом снова все заносим. Вообще, в н'[an error occurred while processing this directive]'ашем деле важно чистоту блюсти, и все будет в порядке.

Уран в таком виде, в каком его получают в Намибии, не опасней железа или меди. Смертоносной эта субстанция становится после обогащения на специальных предприятиях за рубежом, в Намибии таких нет.

По предварительным оценкам, запасов урановой руды в Намибии на 136 млн. тонн. Даже при условии круглосуточной работы урана одного «Рессинга» хватит еще лет на 15. Размеры карьера планируется довести к 2018 г. до 5 кв. км.

Однако ходят упорные разговоры о том, что предприятие в «Рессинге» не дотянет и до 2007 г. Цены на мировом рынке падают, и производство оксида урана становится нерентабельным. А ведь здешний уран мог бы сберечь для планеты миллионы тонн нефти. Урановый «драм» энергетически эквивалентен 25 тысячам бочек нефти. А стоит один драм всего 20 тыс. долл. Для сравнения скажем, что за 25 тыс. бочек нефти придется выложить при нынешних ценах больше миллиона долларов.