Рамадан

Рамадан — священный для мусульман девятый месяц лунного года. В эти дни без малого 1400 лет назад пророк Магомет получил от Аллаха первое откровение. Оно легло в основу Корана — мусульманского священного писания.

Мечеть Хасана Второго в Касабланке — самая большая в мире после мечети в Мекке. Внутри могут одновременно молиться 20 000 человек, а еще 70 000 — снаружи, на эспланаде. Но столько народу собирается здесь редко — в некоторые дни Рамадана.

Рамадан — месяц поста и молитв. Правоверные отказывают себе в еде, питье, курении и вообще любых телесных удовольствиях — правда, только в светлое время суток.

Днем даже в Рамадан жизнь в Касабланке, как в любом современном мегаполисе, бьет ключом. Исламский колорит здесь вообще не очень заметен. Женщины в чадрах изредка попадаются — но это, как правило, приезжие.

Но все же приглядевшись, понимаешь, что дни сейчас особенные. На улицах не видно курящих, тогда как в обычное время многие марокканцы курят одну за одной.

Кроме того, закрыты почти все кафе. А в редких открытых мужчины просто сидят — не пьют, не едят. Ждут восхода луны, с которым закончится пост.

Вообще, городская жизнь идет своим чередом — люди работают, ходят по рынкам и магазинам. В старинном торговом квартале Хабуз кипит жизнь. Все стараются успеть сделать покупки, пока с минарета не прозвучали сирена и крик муэдзина, призывающие правоверных на молитву.

Прошло каких-то 15 минут и квартала Хабуз не узнать: лавки закрыты ставнями, на улице ни души. Все ушли в мечеть, на молитву.

Или же сели за стол. Вечернее разговение — в Марокко его называют «фтор», «завтрак» — такое же богоугодное дело, как и молитва. Поскольку Луна в разные дни восходит в разное время, о его наступлении оповещают по телевизору. Те, кто не успел вовремя добраться до дому, перекусывают прямо на улице.

Чтобы, так сказать, изнутри увидеть, как марокканцы празднуют очередной день Рамадана, я договорилась о встрече со Светланой Сайди. Она замужем за марокканцем и уже 6 лет живет в Касабланке. Света ждала меня за столиком в одном из немногих работающих кафе.

Марокканцы, в отличие от жителей большинства других мусульманских стран, вполне терпимо относятся к иноверцам, которые на их глазах едят или пьют в Рамадан.

За 6 лет, проведенных в Марокко, Светлана в совершенстве выучила язык и вполне освоилась с местными обычаями. Я попросила Свету мне помочь перевести официанту в кафе мой вопрос:

— Каково вам работать в месяц Рамадан, когда европейцы здесь сидят, пьют, а ему этого делать, естественно, просто нельзя?
— Если чувствую запах сигарет, я стараюсь его мятой занюхать, потому что грехом считается даже дым чужой сигареты вдыхать. А к запахам еды я равнодушен — я же ни на секунду не забываю, что у нас пост. Я все время молюсь — это помогает мне дождаться вечера, когда можно сесть за стол.
— А как долго он работает официантом?
— Тридцать шесть лет работаю.
— То есть тридцать шесть рамаданов было в его жизни в этом кафе.

Светлана спешила домой — помогать свекрови готовить праздничный фтор. По дороге ей надо было еще забежать на рынок купить кое-каких припасов. Такие рынки есть в каждом районе Касабланки, так что далеко за покупками ходить не приходится.

— Тут даже гадать не надо, что это за трава — это мята, только где мята, а где не мята… Вот это что?
— Это шиба. Тут кто с чем любит чай: вот мы, например, пьем чай с шибой.
— Вообще никакого нет запаха. Хотя, немножко горьковатый, действительно.

Шиба оказалась разновидностью полыни — не такой горькой, как та, что растет у нас. Марокканцы добавляют ее в свой любимый зеленый чай вместе с мятой.

Я было решила, что мужчина за прилавком печет блины. Но оказалось, это вовсе не блины, а полуфабрикаты, которые хозяйки используют для приготовления самых разных блюд.
— Так мы сейчас для чего его покупаем?
— Для конвертиков с фаршем.
— А какой фарш будет у нас?
— Говяжий.
— Мне почему-то казалось, что это женская работа — делать такие лепешки.
— Кто умеет, тот и делает, всегда так было.
— То есть мужчины тоже этим занимались?
— Тоже. Есть такие мужчины, которые лучше готовят, чем женщины.
— Ну да, вообще, лучшие повара — это мужчины.

Вопреки расхожему мнению, что на восточном рынке все яростно торгуются, Светлана сразу платила запрошенную продавцом цену. На мой недоуменный вопрос она ответила, что здесь и так все очень дешево — торговаться попросту нет смысла.

Мясо на марокканских рынках всегда свежее — парное или, на худой конец, охлажденное. Торговать замороженным запрещено законом. Ну и понятное дело, не найти тут свинины — страна-то мусульманская.

Большую часть рынка занимают лотки с фруктами — апельсинами, авокадо, гранатами, бананами. Все это местное, марокканское.

Как на любом рынке, здесь хватает карманников. Поэтому кошельки у марокканцев маленькие — такие, чтоб умещались в кулаке.

Вроде ничего особенного не купили, а провели на рынке целых полтора часа. Мы уже сильно опаздывали. Свекровь, наверное, заждалась Светлану.

Хажжа Амина, которую Светлана называет «мамой», возится с полудня. И все равно готовке конца краю не видно. А через четыре часа садиться за стол.

Пока Хажжа Амина лепит пирожки, Светлана готовит для них начинку. И мне нашлось занятие — работу мне, конечно, предложили незамысловатую, но хоть что-то — с чего-то надо начинать.

До половины шестого, когда закончится дневной пост, осталось совсем немного. А дел еще полно. Мужчинам показываться на кухне не положено. Но они все-таки оказывают женщинам посильную помощь — занимают детей, чтобы те не путались под ногами.

Во время Рамадана еда должна быть особенно сытной и питательной. В нее кладут много сахара, муки, меда, орехов и растительного масла. Оно и понятно: за ночь надо наесться на день вперед.

Наконец все готово, можно садиться за стол. Я ожидала, что перед фтором будет прочитана какая-то специальная молитва. Но нет, семья дружно принялась за еду.

В мусульманских странах с более строгими порядками правоверные разговляются только молоком и финиками. У марокканцев же фтора не бывает без бобового супа харира. К нему подают сладкое и пряное медовое печенье — шпакия. Сочетание весьма необычное.

Молоко на стол тоже подают, но в виде коктейлей: с авокадо, бананом, яблоками. Напиток вкусный и, естественно, питательный. После такой трапезы, встать из-за стола непросто. Но это, оказывается, только начало.

Марокканцы не такие поклонники кофе, как другие арабы. Их любимый напиток очень сладкий зеленый чай. Его в шутку называют «марокканским виски».

Заваривание чая доверяют только мужчине. Мяту, полынь, заварку и сахар Тарик, младший брат Светиного мужа, кладет в чайник в строго определенной пропорции. Особое искусство — разлить напиток так, чтобы на поверхности образовалась густая пена.

После завтрака, часов в девять вечера, пьют чай. Через два часа обед. А еще через несколько часов, под утро — ужин. Не знаю, выдержала бы я целый месяц такого поста.

После фтора, марокканцы высыпают на улицу. Домой они вернутся только под утро, и так все дни праздника. Веселье бьет через край, будто за фтором люди пили не чай, а гораздо более крепкие напитки. Но это исключено — в Рамадан к спиртному здесь никто не притронется.

В общем веселье участвуют и те, кому ночью приходится работать — рыночные торговцы. Светлана говорит, что сейчас на рынке еще мало народу — в последние дни Рамадана тут вообще бог знает что творится.

Кто не наелся дома, может здесь же перекусить. Как ни странно, продавцы съестного без клиентов не ос'[an error occurred while processing this directive]'таются. Праздник окончания Рамадана принято встречать во всем новом. Поэтому пока мужчины пьют кофе, женщины выбирают новые наряды. Времени у них полно. Рынок работает до самого рассвета.

Светиному мужу Джалилю толкаться по рынку скоро надоело, и он отправился к друзьям в кафе. Мы присоединились к нему минут через сорок.

— Свет, а не опасно так по улицам девушкам ходить одним, без сопровождения мужчин?
— В Рамадан нет, я не боюсь ходить.
— А что, какая-то разница между Рамаданом и не Рамаданом?
— Народ такой спокойный в это время.

В кафе марокканцы могут сидеть до бесконечности. И приходят они сюда не есть, а, неторопливо потягивая кофе или все тот же зеленый чай, общаться с приятелями.

Когда Рамадан закончится и жизнь войдет в привычную колею, так уже до рассвета не погуляешь, не посидишь в кафе — забот-то у всех хватает. А пока марокканцы радуются каждому праздничному дню — вернее сказать, ночи.