Колдунов не берет компьютер

Именно здесь зародился знаменитый культ Вуду (иногда пишут: Воду), перенесенный позднее черными рабами на Гаити и другие острова Карибского бассейна, а затем и на Американский континент. Бенинский журналист рассказывал мне, как пытливые исследователи из Европы и Америки, среди которых были видные ученые, один за другим отправлялись в Африку и на Гаити, чтобы на месте изучить таинственный и грозный Вуду и поведать о нем миру. Однако, проведя среди вудуистов год или два, они возвращались на родину странно преобразившимися и наотрез отказывались что-либо рассказывать и даже обсуждать то, ради чего, собственно, и совершили это долгое путешествие. До конца своих дней они ни словом не обмолвились об увиденном и услышанном, а некоторые из них даже сменили профессию. Те же немногие безумцы, осмелившиеся открыть рот, погибли таинственной смертью, а одному из них любимая, знакомая с детства девушка прилюдно перегрызла горло. Кропая эти невинные строки, я тоже не чувствую себя спокойно, и лишь благодаря пишущей машинке не видно, как дрожат мои руки. Когда я готовился к отъезду в Бенин, начальник подсунул мне материал по этой стране, повествующий о дагомейских вудуистах следующее: "...для изготовления фетишей лучше всего подходят части человеческого тела.Особенно ценятся, например, глаза белого человека, куски сердца, желчный пузырь и волосы". На меня это подействовало удручающе, потому как волосами я бы еще мог поделиться, а вот остальным вышеперечисленным не хотелось. По приезде я первое время подозрительно присматривался к пожилым бенинцам, которые, по моим представлениям, могли бы оказаться коварными и кровожадными колдунами-фетишистами, потом успокоился, убедившись, что местные жители чрезвычайно добры и жизнерадостны и что за обозримое прошлое никто из белых не лишился здесь никаких своих атрибутов. Но все же за время разъездов по стране я однозначно убедился, что колдуны тут водятся. Они вызывают дождь на поля и рассеивают тучи, обходясь без тех дорогостоящих средств, которыми привыкли пользоваться у нас. Они изгоняют невидимых мертвецов из жилища и тела человека, определяют чужие намерения и надежно привораживают легкомысленных мужей к их законным женам. Миром правят мертвые Бенинцы рассказывают о колдовстве как о самом обыденном и естественном явлении, тем же тоном, каким говорят о погоде или урожае.

- У нас в деревне умер недавно молодой мужчина, а при вскрытии обнаружилось, что его вены забиты рыбьими костями, - рассказывает мне местный военнослужащий. - У другого умершего в животе нашли живых змей. Вот так у нас могут заколдовать!

Официант в кафе, расставляя кушанья, сообщает:

- У моего брата во время лечебного сеанса изо рта выпрыгнула живая мышь, и лишь тогда он стал выздоравливать. После чего я долго не мог приступить к еде, проклиная себя за то, что заговорил на эту тему. Рассказывают про одного чиновника, уволенного с работы за то лишь, что он случайно рассыпал в кабинете начальника зерно, купленное для своей канарейки. Начальник сказал ему примерно следующее:

- Тут кое-кто из моих, не в меру суеверных подчиненных мелет всякую чепуху, будто ты колдуешь с зерном. Представляешь? Ну темнота! Смех, да и только! Я тебя, правда, увольняю, но ты не подумай, что из-за этой ерунды. Почти все убеждены, что успех человека в той или иной области связан в первую очередь с его умением колдовать. Здесь с такой же уверенностью считают, что богатый человек - всегда колдун, с какой у нас полагают, что богатый человек - всегда жулик. Когда мы, насквозь проникнутые атеистическим мировоззрением, высказывали бенинцам свои сомнения по этому поводу, они не обижались и не удивлялись, а лишь сочувственно улыбались, глядя на нас, как на неразумных детей. Они часто давали понять нам, что мы, белые, не знаем и никогда не узнаем, что такое Африка и что здесь происходит на самом деле. Думаю, что они правы. Чтобы до конца уяснить психологический механизм тамошних событий,нужно родиться и вырасти среди африканцев, да к тому же иметь черный цвет кожи, иначе, пусть даже подсознательно, они тебя не признают до конца своим. При всем их радушии, открытости и общительности белый человек для них - пока еще существо из другого мира, не способное понять полностью их душу и жизнь, и они даже не пытаются что-то втолковать ему. Дагомейцы издревле верят в существование страны мертвых - Мэкукутомэ и в то, что их предки, переселившиеся туда, влияют на судьбу живых. "Мертвые, лежащие в могилах, сильнее вас, живых! Так пусть же невидимые мертвые будут вездесущи!" - повторяют колдуны в своих заклинаниях. Вуду - это поклонение мертвым предкам и общение с ними. На языке фон, на котором говорит значительная часть населения Бенина, Вуду означает "божий образ". Похоже, что колдовать в Западной Африке пытается каждый, да только не у всех это получается. Как они это делают - тема особая и довольно пространная. Маг может заколдовать домашних животных своего врага, после чего они до того донимают хозяина, что ему приходится либо продать их, либо съесть. Заколдованным может оказаться любой принадлежащий человеку предмет. Наш сторож, носивший славное имя Бонапарт, хорошо понимал, что к чему. Когда он случайно колол себе иголкой палец или когда на голову ему ни с того ни с сего вдруг падал тяжелый шест, спокойно стоявший до этого у стены, он ворчал, что все это - проделки проклятого Гастона, садовника с соседней виллы, с которым он в ссоре. Однажды я наблюдал во дворе такую сцену. Бонапарт вскарабкался на высокую пальму и, устроившись поудобнее, принялся срезать с нее кокосовые орехи. Тяжелые твердые плоды методично падали в песок, словно чугунные ядра. Вскоре вслед за орехами с пальмы с печальным криком упал и сам Бонапарт. От помощи он отказался решительным, поистине наполеоновским жестом. Посидев и покряхтев, он поднялся, сказал, что с садовником Гастоном пора серьезно разбираться, и пошел отлеживаться в свою каморку. Спустя несколько дней Гастон, принарядившийся по случаю выходного дня, на глазах у всей улицы упал с велосипеда в грязную вонючую лужу, и теперь уже Бонапарт весело потирал руки и целую неделю после этого пребывал в прекрасном расположении духа. Нередко Бонапарт украдкой высматривал, над чем в настоящий момент колдует Гастон, и, в зависимости от результатов, покидал свой наблюдательный пост или очень озабоченным, или, напротив, злорадно посмеиваясь себе под нос. Физиономия Гастона также частенько мелькала над нашим забором, внимательно следившего за действиями Бонапарта, и, не будь у них этого состязания, оба, наверное, умерли бы со скуки. Но самое неприятное, что может сделать колдун, - это наслать мертвых на живых. Он незаметно вбивает два гвоздя в доме, где недавно кто-то умер, и таким образом приковывает невидимого мертвеца к его бывшему жилищу, не позволяя ему переселиться в более подходящее место. И пригвожденный дух с утра до вечера толчется среди своей живой родни, путается под ногами, бьет посуду, прячет нужные вещи, сеет ссоры, словом, пакостит всеми возможными способами. И если эти гвозди срочно не найти и не выдернуть, житья не будет. Настоящий, квалифицированный колдун способен запросто вселить в какого-нибудь человека мертвеца. Дело в том, что присутствие в человеке мертвеца до неузнаваемости меняет его характер, который становится похожим на характер вселившегося. А колдун, конечно, старается выбрать наименее привлекательного покойничка - пьяницу, обжору, лентяя, и постепенно порочный мертвец прибирает к рукам того, в кого вселился. От этого можно уберечься специальными заговорами. Надежным средством считаются также амулеты - носители духа, в виде колец, браслетов, кулонов и прочего, что постоянно присутствует на теле человека. Лет десять назад я работал на переговорах с министром иностранных дел одной из африканских стран. Я был восхищен его внешним видом. Министр пришел на встречу в живописных национальных одеждах и имел на себе такое количество предметов из серебра и золота, что по сравнению с ним Остап Бендер бежал в Румынию налегке. За столом министр энергично жестикулировал, и переговоры проходили под нежное, музыкальное позвякивание его амулетов, отбрасывавших по комнате бесчисленные солнечные зайчики. На его пальцах было так много перстней, что казалось, будто он держит в каждой руке по кастету. Я смотрел на него и почему-то представлял себе его тогдашнего коллегу Громыко, члена Политбюро, с массивными серьгами в ушах, с толстыми цепями на шее и с большими, как бублики, золотыми браслетами на запястьях. И это сильно отвлекало меня от синхронного перевода. Используют также талисманы с зубом крокодила или когтем какой-либо священной птицы. Его заворачивают в кусочек кожи другого почитаемого животного и носят на шнурке, привязав к запястью или куда-нибудь еще. Водворяя провинившегося в тюремную камеру, с него могут снять его амулеты, чтобы они не помогли ему бежать. Но амулеты бывают маленькими и незаметными, и их можно надежно укрыть на теле. Именно поэтому после какой-нибудь особенно жаркой потасовки, скажем, во время очередного государственного переворота, с врагами стараются расправиться не только политически, но и физически, а их тела иногда сжигают, чтобы вместе с ними сгорели и талисманы, способные их воскресить. В деревнях можно видеть прибитые над дверьми жилищ куски куриных тушек, также защищающие от злых духов. Кроме того, помимо колдовства, если так можно выразиться, агрессивного, существует и колдовство оборонительное. К нему, в отместку, могут прибегнуть родственники жертвы. Они тоже могут обратиться к богам за помощью, и колдун-агрессор не сбрасывает этого со счетов и старается изо всех сил переманить духов на свою сторону. Когда знахарь ставит диагноз - вселение мертвеца, начинается изгнание этой напасти. Помимо магических напевов, бесконечных заклинаний и вызовов добрых духов больного прижигают спичками, поливают холодной водой, натирают жгучей травой, обильно обмазывают навозом и болезненно бьют по животу. В довершение проводят самую эффективную процедуру: в рот больному кладут мелко нарезанный чеснок, а чтобы тот, по темноте своей и глупости, его не выплюнул и тем самым не лишил себя его благотворного действия, челюсть несчастного крепко подвязывают тряпкой. До этого слабый, поникший и ко всему равнодушный пациент вдруг приободряется и даже норовит сбежать от чудо-лекаря, и если ему это не удается, то уж мертвец выскакивает из него, как ошпаренный, и больше не возвращается. Однако некоторые неуравновешенные и нетерпеливые граждане предпочитают бороться не с колдовством, а с колдунами. В бенинской газете "Эузу", что на языке фон означает "все изменилось", но переводится как "революция", в разделе судебной хроники мне приходилось читать немало грустных сообщений на эту тему. Несколько молодых людей, погорячившись, убили жителя своей деревни, которого все считали колдуном. Он постоянно устраивал засуху, чем окончательно вывел из себя своих земляков. Житель другой деревни, находясь в здравом уме и трезвой памяти, порешил за тайное колдовство своего соседа, приходившегося ему к тому же родным дядей. По глубокому убеждению дядеубийцы, именно из-за колдовства умирали все его дети, едва успев появиться на свет. Детская смертность в тех местах действительно очень высока, но дело здесь, конечно, не в колдунах. Интересно, что родственники могут представлять друг для друга особую опасность, поскольку, согласно религии, они общаются с одними и теми же умершими предками, а потому способны сильно повлиять на судьбу близких. С одной стороны, это помогает хранить и укреплять традиции семьи, клана, способствует его сплоченности, а с другой - приводит к таким неожиданным последствиям, как рост коррупции. Чиновник, занимающий видный пост, просто обязан материально поддерживать бедных родственников, проживающих в деревне, иначе они проклянут его. Жалование у чиновника небольшое, а родни может быть полдеревни. Накануне какого-то местного праздника я заглянул в кабинет одного бенинского столоначальника, чтобы поздравить его с надвигающимся событием. Он вежливо поблагодарил меня, но тут же скорбно поник своим темным челом. На мой участливый вопрос, не случилось ли чего, он ответил, что опечалился как раз в связи с предстоящим праздником. Этот парадокс он объяснил приблизительно так:

- У нас ведь как: приезжаешь на праздник к себе в деревню, и на тебя тучей набрасывается родная голытьба - всем подарки нужны! Седьмая вода на киселе, а не дашь кому - смертельная обида! Хоть с себя снимай! Мелочью не отделаешься. А теперь прикинь: выходные дни тоже праздниками считаются. Не приедешь - еще сильнее обидятся, причем все разом. Похороны и свадьбы, почитай, каждый месяц случаются. Родни-то море! А если на них не появишься, можешь вообще больше в деревне не показываться. Видимо, вспомнив о похоронах, бедный чиновник загрустил еще больше. Позднее я узнал, что мой знакомый - не исключение, а самый типичный пример. Для многих городских жителей приезд на родимую сторонушку - тяжелый и напряженный момент. Какой-нибудь зловредный родственничек, почувствовавший себя обделенным, запросто может взяться за колдовство - и тогда берегись. Многие даже боятся отправлять своих детей на каникулы в родную деревню, если там нелады с кем-то из родни. Атеисты молят о чуде Несмотря на весь свой тогдашний атеистический задор, многие наши соотечественники в той или иной мере подпадали под колдовские чары. Бытие определяет сознание. Не всему, что нам рассказывали, можно поверить, но вот что случилось в Бенине при мне лет десять назад. Жена одного нашего загранработника, выделявшаяся своей презентабельной внешностью и ораторскими способностями, вдруг заболела. Вообще-то, болели там часто, и виновата была, в основном, малярия, но все знали, как от нее лечиться, и кто быстрее, кто медленнее, все-таки выздоравливали. Ее же болезнь никто определить не мог. Сначала она просто недомогала, потом слегла и начала медленно увядать. Длилось это месяца три. В самолет ее вносили уже на носилках, и что с ней стало в дальнейшем мне неизвестно, потому что она была не из Москвы. Но еще до ее отъезда от близких подруг этой женщины и от ее мужа все узнали, что произошло. На вилле, где они жили, был, как и у всех, сторож. Однажды у женщины произошла с ним размолвка: она не заплатила ему за какую-то дополнительную работу, и сторож страшно обиделся. Проснувшись как-то среди ночи, женщина увидела у своей постели черного сторожа, склонившегося над ней и шепчущего что-то неразборчивое. Проникнуть в спальню не составляло труда. Двери часто не запирались, когда кто-то был дома, а порой они бывали так изглоданы термитами, что запереть их не было никакой возможности. Женщина закричала, и сторож выбежал вон. Позднее он привел какое-то маловразумительное объяснение своему ночному визиту, но именно с того момента она почувствовала себя плохо. Никто из наших соотечественников, включая членов парткома, никогда не высказывал сомнений по поводу рассказа несчастной женщины, несмотря на самое высшее образование и самую передовую идеологию. Когда ограбили виллу работника торгпредства и утащили все, что было нажито непосильным трудом, бенинцы посоветовали ему обратиться к колдуну. Находившийся на грани помешательства потерпевший ни секунды не сомневался, что затея ни к чему, кроме дополнительных расходов, не приведет. От отчаяния он все же выложил требуемую сумму и просто не поверил своим глазам, увидев через пару дней все свое барахло, стоившее в десятки раз больше, сваленным во дворе виллы. Придя в себя от изумления, он расспросил сторожей соседних вилл, которые все видят, хотя и не все говорят - как же это получилось? Разумеется, вещи привез непричастный человек, которого "кто-то попросил", но перед этим они слышали, как признанный авторитет-колдун объявил по округе, что украденные ценности заколдованы и только немедленный их возврат спасет вора от страшной кары. После этого случая советские граждане потянулись к колдунам. Их просили предсказать будущее гаданием на ракушках, излечить от курения, радикулита или чего-то еще. Заслуженные городские колдуны трудятся врачами вгосударственных больницах, где в рабочее время лечат народ обычными методами и лекарствами, а в свободные часы вовсю подрабатывают колдовством, используя в качестве медикаментов сушеные хвосты ящериц, печень слона, кровь черепахи, желчь быка и прочие целебные снадобья. В тех местах, помимо отличных, европейского уровня аптек, существуют специальные рынки, заваленные высушенными трупами разнообразных животных, полуистлевшими черепами крокодилов и бородавочников, когтями и клювами птиц, и все это - в целях здравоохранения. А на обычных барахолках продаются современные лекарства, только почему-то без упаковки, без названия и без инструкций к применению. Горки разнокалиберных таблеток располагаются на раскинутом на земле пыльном покрывале. Побеседовав с приветливой торговкой и выяснив, от чего именно лечат те или иные таблетки, покупатель отсыпает пригоршню себе в карман, благодарит и уходит. Россияне, конечно, не рисковали принимать внутрь толченые лягушачьи бородавки или хвосты ящериц, но некоторые из моих сограждан уверяли, что заговоры и заклинания им сильно помогли, и они просто не знают, что делали бы без колдунов. Правда, когда одного из моих коллег за чрезмерное пьянство решили подвергнуть высшей мере наказания, принятой за рубежом - отправке на Родину, он, перепробовав всевозможные средства спасения, обратился за помощью к знакомому колдуну. Однако супротив советской власти и ее кадровой политики африканский маг оказался бессилен, и наш бедняга поехал домой. Напоследок он попросил колдуна наслать мертвеца на начальника, который его изгнал, но и из этого ничего не вышло. Видимо, начальник был настолько переполнен собственными пороками, что мертвецу со своими просто некуда было вселяться. Метеомагия В одной из деревень по дороге в Абомей мне и моим коллегам показали местного колдуна, можно сказать, официального. Это был обычного вида старик - невысокого роста, худой, в коротких свободных штанах, в рваной серой рубахе, сползавшей на одно плечо, голова повязана блеклой тряпкой на манер тюрбана, на ногах - резиновые шлепанцы, старые и грязные. Маленькие прищуренные глазки с темно-желтыми белками смотрели внимательно, чуть-чуть настороженно. Он сидел на камне во дворе своего дома, привалившись спиной к глиняной стене. Судя по всему, колдун предавался медитации, хотя неискушенному наблюдателю могло показаться, будто он самым банальным образом бездельничает, грубо говоря, бьет баклуши. Все вокруг были чем-то заняты: женщины скребли кастрюли и стряпали обед, подростки разводили огонь, маленькие дети, сидя на земле, играли какими-то черепками, куры внимательно исследовали территорию дворика в поисках чего-нибудь съедобного, привязанная к столбу крупная макака увлеченно ловила кого-то в песке, и лишь один колдун сидел неподвижно и смотрел на приближающуюся к нему делегацию. Местные жители сказали мне, что он заведует здесь дождем, то есть главный по атмосферным осадкам, которые он, по просьбам односельчан, либо вызывает, либо предотвращает. Поприветствовав метеомага, мы вручили ему, для знакомства, бутылку хорошего джина. Он с благодарностью принял подарок, но, вопреки нашим ожиданиям, унес его в дом, никого не пригласив с собой. Подождав с минуту его возвращения, мы растерянно переглянулись, однако сопровождавший нас житель деревни показал жестом, что нужно ждать. Вскоре колдун появился в дверях. Улыбаясь, он нес большую пузатую бутылку, почти доверху забитую травой и листьями, залитыми прозрачной жидкостью. Заклинатель дождя усадил нас за стол, стоявший во дворе под толстым деревом с развесистой кроной. Мы поспешно извлекли из сумки наши дорожные стаканчики, чтобы не дать хозяину принести свои, неизвестно как и чем мытые, и выложили гроздь спелых бананов - самую гигиеническую закуску в походных условиях, которую не нужно мыть и можно есть даже грязными руками. В бутылке, при ближайшем рассмотрении, помимо травы и листьев, оказались еще и гладкие круглые камешки, вроде крупной гальки. Какой вкусони могли придать напитку, не было понятно, и я поинтересовался, для чего он их туда насыпал. Колдун ответил через сопровождающего, что камешки эти - священные, призванные спасти от отравления, от вселения злых духов и прочих бед. Они были извлечены из желудков пойманных в реке сомов и обладают чудодейственной силой. На следующий, волновавший нас вопрос: "Что это за напиток?" колдун пояснил, что это принесенный нами джин, перелитый в его бутылку. Это отчасти успокоило, хотя трава и листья продолжали внушать некоторые опасения. Правда, по словам колдуна, эти растения должны были наделить нас огромной духовной силой и нечеловеческим здоровьем. Если еще учесть целебные свойства самого джина, то напиток, похоже, грозил вот-вот взорваться от переполнявших его сверхполезных субстанций и от затаившейся в нем чудесной энергии. Такой джин просто страшно было выпускать из бутылки. Тем не менее колдун спокойно разлил его по стаканчикам, и все сделали по глотку. Джин, настоянный на можжевеловых ягодах, сам по себе очень пахуч. Его трудно пить неразбавленным, если, конечно, нет привычки, а тот, что получился у колдуна, бил в нос крепче самой ядреной парфюмерии. Мы невольно взглянули друг на друга. Ни рогов, ни ослиных ушей ни у кого из нас не выросло, и мы немного расслабились. Завязалась беседа. Колдун плохо говорил по-французски, и наш сопровождающий выступал в роли переводчика. Из разговора выяснилось, что все зло исходит из Космоса, а человек на Земле является пленником злых сил. Чтобы направить силы зла против твоего врага, нужно призвать на помощь духов и мертвых предков. Колдуны постоянно прибегают к сверхъестественным силам, и лишь сверхъестественное является для них поистине естественным. Говорил старик тихим монотонным голосом, словно повторял хорошо заученный урок. Глаза его при этом были полузакрыты.

- А как вы стали колдуном? - спросил я. - Вас назначили, или избрали, или просто попросили?

- Он давно почувствовал в себе такие способности, - одновременно переводил и рассказывал сопровождающий. - Потом долго учился у других колдунов. Однажды попробовал вызвать дождь, и у него получилось. Он попробовал еще раз - опять получилось. Люди увидели это и признали его колдуном. На вопрос, как он вызывает или останавливает дождь, чудотворец долго не хотел отвечать, уводя разговор на другие темы. По его беспокойно бегающим глазам можно было понять, что он напряженно взвешивает, стоит ли с нами откровенничать. Сопровождающий выступал на нашей стороне. Уверен, что без него колдун даже не стал бы с нами разговаривать. Решившись, он повел нас за дом. Там старик с хитрым видом указал на стоявшие под навесом два больших глиняных горшка. Один из них был прикрыт дощечкой, на которой лежал увесистый камень. Заглянув в открытый горшок, мы увидели, что он пуст. Старик ткнул пальцем в закрытый сосуд и пояснил, что в нем хранится дождь, однако показывать его отказался. "А в этом?" - кивнул я на пустой горшок. Колдун хитро улыбнулся и указал пальцем на небо. Сопровождающий радостно объяснил, что в этом сосуде хранилось солнце, которое в настоящий момент сияет в небесах. Придет время, и колдун упрячет его обратно в горшок, а на волю выпустит дождь. Старик внимательно следил за нашей реакцией, опасаясь, видимо, прочесть на наших лицах недоверие или усмешку, но мы так уважительно пялились на магические горшки и так усердно кивали головами, что он успокоился. Сопровождающий сообщил нам, что другие колдуны, желая остановить дождь и вызвать солнце, бросают в огонь светлый камень, бормоча при этом заклинания, но такая методика менее надежна и не идет ни в какое сравнение с горшками. Есть и такие, кто, не желая утруждать себя замысловатыми манипуляциями, попросту канючат, сидя перед статуэткой божка, выпрашивая у него нужную погоду. Иногда между колдунами соседствующих деревень вспыхивают горячие профессиональные перебранки, когда одной деревне нужен дождь, а соседней - солнце. В таких случаях преуспевший в управлении погодой колдун отмахивается от оскандалившегося коллеги, говоря, что родная деревня ему дороже, а остальные пусть выкручиваются как могут. Мы все же, не желая останавливаться на полпути, спросили старика, нельзя ли посмотреть, как он вызывает дождь. Колдун усмехнулся, неопределенно мотнув головой. Видимо, он прикидывал, как ему поступить с назойливыми гостями, потом вступил в продолжительный диалог с сопровождающим. Похоже, они обсуждали, стоит ли из-за нас беспокоить силы стихии и не повредит ли это интересам общины. Разговаривая, собеседники время от времени посматривали на небо. В заключение старик сказал: "Хорошо", а сопровождающий шепнул мне: "Нужно будет сделать ему "кадо". По-французски это означает "подарок" - любимое слово местных жителей. Я тоже сказал: "Хорошо". Колдун уселся передгоршком с дождем и, закатив глаза к небу, принялся бормотать заклинания. Горшок при этом оставался закрытым. Продолжалось это минут десять, однако небо оставалось чистым. Не прекращая говорить, колдун открыл горшок, который, кстати, оказался совершенном пустым, и начал постукивать по нему палочкой. Чем-то он походил на заклинателя змей, уговаривающего непослушную кобру высунуться из сосуда. Потом старик долго ходил вокруг горшка, что-то напевал и даже пытался пританцовывать. Дождя не было. Не было ни единого облачка, из которого этот дождь мог бы пролиться.

- Может, он перебрал джина и горшки перепутал? - предположил мой товарищ. Не желая ставить пожилого, заслуженного человека в неудобное положение, да еще перед соплеменниками, мы с восхищением поблагодарили его за доставленное удовольствие и сообщили, что нам пора ехать. На прощание мы подарили колдуну электрический фонарик, чтобы ему не пришлось в темное время суток понапрасну выпускать из горшка солнце. Не успели мы выехать из деревни, как небо начало затягивать облаками. Они становились все плотнее. Неожиданно налетел порыв ветра, поднявший такую тучу песка, что видимость стала нулевой. Мы вынуждены были остановиться. Минут пять-семь ничего не было видно. Песок проник даже внутрь салона автомобиля через плотно закрытые двери и окна и теперь хрустел на зубах. Сразу после короткой песчаной бури грянул такой ливень, какого мы отродясь не видели. Мы боялись, что машину вот-вот смоет и унесет потоком. Видимость опять стала нулевой, на этот раз из-за воды. Дождь шел не более получаса, но грунтовая дорога на огромной протяженности оказалась подводой. "Да-а, перестарался старик", - пробормотал мой спутник, растерянно оглядываясь по сторонам. Мы тронулись с места, но очень скоро застряли. Глушитель был в воде. Ночевать пришлось в автомобиле. Сами виноваты - никто за язык не тянул. Заговоренный Мой приятель Серега Дедов прилетел как-то в Котону на личном самолете президента одной африканской державы. Он не был задушевным приятелем этого президента, а просто работал в составе его экипажа. Эпохальную встречу на африканской земле мы горячо отмечали у костра неподалеку от взлетной полосы. Экипаж у них подобрался веселый. Был с ними и бенинский лейтенант-сопровождающий, прекрасно выполнявший свои обязанности. Он моментально раздобыл калебас пальмовой водки содаби, и мы сели ужинать отечественной тушенкой, сухой копченой колбасой и бесценным в африканских условиях деликатесом - душистым российским черным хлебом. Содаби, названная по имени своего гениального изобретателя из местных, почему-то удивительно походила на классический забористый русский самогон, хотя гнали ее из ствола африканской масличной пальмы. Вкушая этот достойный напиток, мы вдруг увидели, как из близлежащих зарослей вышел худой, голый по пояс старик и направился к нам на огонек. На нем было какое-то подобие широкой юбки из иголок дикобраза. Морщинистое тело было увешано костяными и металлическими кулонами, бусами и браслетами, причем последние болтались не только на руках, но и на ногах. Седая голова была непокрыта.

- Это наш здешний колдун, - просто представил его сопровождающий.

- Что ж, пусть садится, ежели колдун! - так же просто пригласил командир экипажа. - Колдуны как, водку-то пьют?

- Пьют, - кивнул сопровождающий.

Старик, приветливо улыбаясь, присел у костра и оглядел присутствующих. Дедов сразу, по-русски, налил ему стаканчик самогона и протянул бутерброд. Колдун, не моргнув глазом, опрокинул стаканчик в беззубый рот, причем, с той же сноровкой, с какой это делают наши соотечественники, отломил кусок хлеба и начал медленно жевать, глядя в огонь и подбрасывая в него палочки. Веселье продолжалось. На колдуна почти не обращали внимания. Он пил и ел вместе со всеми, не говоря ни слова. Естественно, настал момент, когда распалившийся штурман вдруг спросил:

- А че он может, этот колдун? Пусть че-нибудь покажет!

- Он все может, - спокойно ответил сопровождающий. - Может в зверя превратиться.

- В зверя и я могу превратиться, если разозлить как следует, - заметил командир экипажа.

- Может будущее предсказать, - продолжал лейтенант.

- Во! Пусть мне предскажет! - заколготился Дедов, придвигаясь к колдуну. Тот взял его за руку, помял ее, глядя ему в глаза, и сказал через сопровождающего:

- Скоро ты сломаешь себе ногу. Дважды.

- Ты так не шути, дядя, - сказал по-русски Дедов, убирая руку. Предсказание ему не понравилось, и он отодвинулся, не желая слушать дальше.

- Да ниче он не может! - разочарованно махнул рукой штурман. - Языком только молоть...

Сопровождающий сказал несколько слов колдуну. Старик возбужденно ему ответил. Глаза его загорелись. Он ткнул скрюченным пальцем в пистолет, висевший на боку у командира и что-то добавил.

- Вы не сможете убить его из вашего пистолета, - перевел лейтенант.

Мы лениво рассмеялись.

- Пусть он купит себе на рынке гуся и рассказывает это ему, - посоветовал Дедов, увлеченно выскребывая из банки тушенку.

Сопровождающий, улыбаясь, перевел. Колдун вдруг вскочил с земли и, ударив себя кулаком в грудь, начал что-то крикливо доказывать.

- Он предлагает вам попробовать, - сообщил лейтенант.

- Нашел идиотов! - отозвался Дедов. - Из Африки на Колыму попасть очень неприятно.

- Ну, давайте я попробую, - предложил лейтенант, доставая из кобуры свой пистолет.

Все внимательно посмотрели на него, пытаясь определить, шутит он или нет. Лейтенанту стало очень весело. Он добродушно смеялся, глядя на наши посерьезневшие лица, потом повторил:

- Ничего не будет. Не бойтесь.

- Они нажрались оба, - тихо сказал командир по-русски. - Надо у него пистолет отнять... - Он протянул руку к сопровождающему: - Дай-ка пистолет посмотреть.

Лейтенант вдруг принял серьезный вид, и все поняли, что он совершенно трезв.

- Ничего не будет. Смотрите! - произнес он, вставая.

Поднявшись, он передернул затвор и сказал что-то колдуну. Старик, не отходя ни на шаг, принял героическую позу, слегка выпятив слабую грудь и возбужденно округлив глаза. Он напрягся всем телом, потом, как бы спохватившись, вырвал из своей юбки несколько иголок дикобраза и резким движением бросил их на землю перед собой, словно ставя невидимую преграду. Сопровождающий поднял пистолет.

- Совсем офигели! - заорал Дедов. - Эй, камарад! Завязывай! Арэт!

Все мигом протрезвели и повскакивали с земли.

- Он его сейчас шлепнет, а мы свидетели! И пили вместе... - в ужасе произнес командир и вдруг решительно шагнул к лейтенанту. Но тот остановил его властным и нетерпеливым жестом.

- Дю кяльм! Спокойно! - сказал он.

Старик тоже закричал что-то и гневно замахал на нас руками.

- Ну, вольному воля, дураку рай! - выдохнул Дедов и перекрестился.

Командир вновь двинулся к лейтенанту, но было уже поздно. Старик успел еще что-то крикнуть напоследок, как партизан перед расстрелом, и грянул выстрел. Все вперили взоры в колдуна. Он стоял неподвижно в той же напряженной позе. Мускулы обозначились по всему его тощему телу. Неожиданно сопровождающий выстрелил еще раз. Мы подскочили словно марионетки. Я стоял за ним и видел, что ствол он направляет в грудь колдуна, а расстояние между ними было не более трех шагов. Колдун стоял, словно окаменев, уставив безумные немигающие глаза на стреляющего. "Патроны холостые!" - одновременно мелькнуло у всех в голове.

- Сильно! - сказал командир и, взяв из рук сопровождающего пистолет навел его на пустую бутылку. Выстрелил. Бутылка разлетелась вдребезги.

- Ну, дела! - очумело констатировал штурман. - Давай выпьем за его железное здоровье!

Старик, весь взмокши'[an error occurred while processing this directive]'й от напряжения, по-прежнему стоял, приглашая криками и жестами стрелять в себя.

- Он предлагает вам попробовать из вашего оружия, - перевел лейтенант.

- Отказать! - отрезал Дедов. - Расстрел отменяется!

- Хватит, повеселились, - добавил штурман, не отрывавший ошалелых глаз от колдуна.

Долгое время все сидели молча. Пуленепробиваемый колдун спокойно лег спать прямо у костра, а мы с любопытством рассматривали его тело. Ногу Дедов себе все-таки сломал - один раз после бани, а второй, когда пытался кататься на горных лыжах. После всего этого я окончательно утратил ответ на вопрос: что же это такое, африканское колдовство? Непознанная реальность со своими фатальными жертвами, в число которых попадают и сами колдуны - будь то черные маги, прорицатели или безобидные продавцы дождя? Лучше всех сказал об этом президент одной западноафриканской страны: "Это чисто африканское дело, так как оно не под силу ни одному компьютеру".